— Теперь, господа бюрократы, у вас есть только два пути: выйти вместе со мной на Красную площадь, подняться на Мавзолей и поприветствовать юных часовых.

— А какой второй? — сквозь зубы процедил генсек Барагозин.

И, видя, что я не тороплюсь отвечать, добавил:

— Какой второй путь?

— Неправильный. И под этим словом я подразумеваю любую херню, которая может прийти в ваши буйные головы.

— Да арестовать его! — первым не выдержал Григорьев.

Именно он отмалчивался всё это время. Забавно, что именно он осмелился на подобное предложение.

— Арестовать Сумрака?! — усмехнулся я, показав ему большой палец.

А заодно и гант, который как бы случайно вдруг был направлен в его сторону.

— Ну попробуй. Может быть, у вас это даже получится, — подмигнул я со своей самой широкой улыбкой. — А потом я посмотрю, что сделают с вами две сотни самых лучших одарённых людей со всего СССР под предводительством шести Часовых. А у последних, я напомню, в общей сложности восемь орденов «За спасение человечества».

Вот он — венец моего выступления! И, чёрт возьми, читая на лицах недоумение, страх, озадаченность и панику, я наслаждался моментом!

— Что ты хочешь? — нехорошо посмотрел на меня Барагозин.

Я знал этот взгляд, а учитывая ещё и пост, не сомневался: он обязательно будет мстить.

— Я же сказал: сейчас мы вместе с вами на время отложим внутреннюю грызню. Вместе выйдем из Спасской башни, поднимемся на Мавзолей и, как на параде, поприветствуем юных Часовых! А потом, под «Прощание славянки», мои студенты отправятся на свою первую миссию.

И, замечтавшись, добавил:

— По-моему, должно выйти эпично! Как считаете?

Из совещательного кабинета я выходил мокрый, как мышь. Что сказать, писать про ловкие детективные перевоплощения главного героя проще, чем перевоплощаться лично!

Сильно проще.

Но помимо насквозь промокшей майки под рубашкой я чувствовал тот самый кураж! Физическая и эмоциональная усталость отступали, и сейчас балом правили дуэт из серотонина и адреналина!

Я сполна пользовался лаврами Победы! Поняв, что этот раунд выигран мною, а любые попытки воспрепятствовать принесут только ещё больше проблем, хмурые партийцы во главе с Барагозиным, негромко переговариваясь, шагали к воротам Спасской башни. И я, как Первый Часовой, возглавлял это шествие!

На негнущихся от напряжения ногах, но с идеально прямой спиной!

Ведь я есть Сумрак!

Для слабости будет время. Потом.

А сейчас, стоя на трибуне Мавзолея, на том самом месте, где в кинохрониках стоял сам Иосиф Виссарионович, я вместе с остальной верхушкой партии махал рукой и приветствовал будущих Часовых, которые, опять же по моей задумке отправятся с этого импровизированного парада на «Землю 12».

Прямо с Красной площади!

— Спокойнее, Михаил Денисович, — сжимая предплечье генсека, я не давал ему по-тихому слинять с трибуны Мавзолея. — Улыбнитесь и поприветствуйте юных Часовых, как это и подобает генеральному секретарю партии!

— Вот ещё… — зло процедил он сквозь зубы.

Однако на его лице всё ещё висела дежурная улыбка политика.

— Ну может тогда хотя бы речь? — подкинул я дровишек в костёр его злости.

Ну да, понять Барагозина было несложно. Всё-таки он — генеральный секретарь партии и фактически главное лицо всего СССР — вынужден стоять на трибуне и плясать под дудку какого-то вояки. Под мою дудку. И видится мне, что этот внушительный урон для самомнения и гордыни ещё аукнется простому писателю Олегу Сибиряку. Но это будет потом, а сейчас две сотни юных Часовых, задрав голову, смотрели в небо на пролетающих на бреющем полёте сверхзвуковых истребителей «Ночных ведьм»!

Это Лиза постаралась! Использовала дружеские связи в единственном женском авиаистребительном подразделении ВКС СССР, и вот: под радостные, почти детские визги праздных зевак и гостей Красной площади девять футуристичных самолётов рисовали в небе над Кремлём узнаваемый логотип Часовых!

— Нет так нет! — с самым невинным лицом пожал я плечами. — Тогда я сам!

И шагнул на трибуну.

А людское море, возбуждённое представлением и не объявленным парадом, всё не желало успокаиваться. Тогда, чтобы утихомирить толпу, я поднял руку.

— Часовые! — поднял я руку и людская толпа замолчала. — Сегодня вы, находясь на Красной площади, в самом сердце нашей страны и столицы, отправляетесь на защиту Родины! Как это было в декабре сорок первого… И пусть ваш фронт лежит в другом Т-измерении, но он не менее тяжёл и ответственен, чем подвиг Панфиловцев!

Продекламировал я заранее написанную, а потом ещё 10 раз переписанную речь. При её подготовке даже пришлось лезть в исторические справки Земли 1. Мало ли, всё-таки наши миры достаточно сильно отличаются, и здесь наших героев вполне могло и не быть!