Краснеет. Надо же, а месяца полтора назад зубки показывала.

— Ты ухаживаешь за мной? — всё-таки не может удержаться, чтобы не съязвить.

— Что ты хочешь от меня услышать?

— Правду. Я люблю правду, во всём. А ты не любишь ухаживать…

— Ты симпатична мне, скрывать этого не буду. Иначе я не поехал бы сегодня к тебе. Но мы совершенно разные. Не знаю, так ли ты наивна и проста, как хочешь казаться. И, если честно, меня это незнание слегка раздражает.

— Я никого не обманываю, — опускает глаза.

— Наташа, ты боишься отца? Почему? — пожалуй, сейчас меня это интересует больше всего и я снова начинаю о ней. — Он бьёт тебя?

Я всё ещё держу в себе кучу вопросов, что там было — на лестнице. Но мне очень хочется знать всю правду.

— Ты хочешь что-то знать обо мне? Зачем?

— Конечно хочу, почему нет? Мне интересно. — А на вопрос про отца так и не ответила.

— Но о себе не рассказываешь…

— Да, о себе не рассказываю.

— Как же мне общаться тогда с тобой, если ты не любишь говорить о людях, отношениях, прошлом?

— О прошлом, согласен, не люблю. А зачем об этом разговаривать? Мы же живём настоящим, думаем о будущем, в прошлое вернуться всё равно невозможно. Если бы я вернулся, я много бы поменял, начиная, наверное, лет с семнадцати — восемнадцати.

— А чтобы поменял?

— Это прям какой-то психоанализ.

— Просто пытаюсь тебе понять.

— А я понял теперь совершенно точно одно: у каждого из нас полный ящик скелетов… Наташа, ты так и не ответила: твой отец бьёт тебя?

Молчит.

— Я задал вопрос.

— Бил в детстве, но разве нужно сейчас об этом?

— Но я застал вас именно в этом моменте. Он же практически не снял с тебя скальп вместе с волосами. Почему ты не хочешь сказать мне правду?

— Ты не сможешь мне помочь.

— Почему ты так уверена?

— Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня были проблемы. Не надо поднимать тему отца.

— Наташа,…— хочу убедить её довериться мне.

— Влад, ну я же попросила!

— Хорошо… Но обещай, что, если он доставляет тебе проблемы, ты расскажешь мне. Если ты будешь честна со мной, обещаю, тебе будет хорошо. А сейчас… — тянусь к её губам, — я так хочу тебя… Поцелуешь меня?

— Да, — кивает и опять смущается.

А я сам от себя в шоке. Я спрашиваю разрешения у девушки.

Как давно со мной такого не было. Но с ней это происходит как бы между прочим, я не заставляю себя.

Эта встреча спустя несколько недель доставили мне огромное удовольствие. Но два момента омрачают мою радость до сих пор:

Первый, где я увидел, как отец таскал её за волосы, и второй, который я услышал: слова её отца, о том, что она с кем-то была на свидании.

Да, и это я услышал…

У меня не выходит из головы то, что она ходила свидание. Зачем? А я ведь как раз отсутствовал в городе.

Неприятно… И кажется, ревную. Ведь я именно в разлуке с ней понял, что хочу попробовать иных отношений. Появилась мысль, надежда, что может и у меня есть шанс стать чуточку другим?

Хотя бы попробовать начать снова доверять любимой женщине, просто «жить» во всех смыслах этого слова. Ведь, по сути, у меня практически есть всё для счастья.

Доверия только к женскому полу нет, но с Наташей, думал, будет иначе. Она кажется мне искренней, настоящей.

Да, уверен, таких девушек много, но мне такие не попадались.

Мою грубость и недоверие мало кто может выдержать. Но это выше меня. Со своей ношей я живу долгое время. Привык быть как ёжик.

Зато никто ничего от тебя не ждёт. Удобно.

Приехав на следующий день после того, как мы провели ночь вместе, я растерялся увидев её с другим.

Разозлился, уехал и потом гонял это в голове почти неделю, вспоминая, как он держал её под локоток, а она что-то ему говорила.

Да, очень хотелось выйти из машины к ней, но я сдерживал себя. Потому что не знал, что скажу.

И опять в голове мысль: она занималась со мной сексом, а потом побежала к этому сосунку на свидание?

И это я-то собирался попробовать снова нормальные отношения?

Идиот…

Злость и ревность кипела всю неделю. Толком даже работать не смог, отвлекался на эти мысли.

И сегодня решил, что поговорим. Пусть лучше скажет правду. Я потребую от неё этого.

Больше всего в женщинах я ненавижу ложь. Это идёт из моего первого брака.

Что угодно могу простить мог: лень, нежелание работать, развиваться. Многое! Но, только не ложь, и, конечно же, не измену.