Диван в кабинете был завален пыльными книжками, и Татьяна уселась в кресло у компьютера. Интересно, за что консультантам по бизнесу деньги платят?

"Самое яркое проявление социальной дифференциации — богатые богатеют, а бедные беднеют, — прочла она. — Понять бы теперь, кто бедный, кто богатый. Никто не отважится проводить между ними границу по содержимому потребительской корзины или по открытым банковским счетам. В условиях нормы не предъявления экономических интересов, например, миллионер, хозяин частной фирмы, обычно назначает себе зарплату всего раза в полтора-два больше, чем своему главбуху, в то же время уровень его жизни на порядки выше. Секрета здесь никакого нет: зарплата — по сути, карманные деньги хозяина. А, скажем, автомобиль и недвижимость он покупает не на свое имя, а на фирму, вещи помельче продает сам себе в кредит как юридическое лицо физическому.

Это обычная практика ухода от «лишнего» налога с заработной платы".

В мониторе щелкнуло, и экран погас, сберегая энергию.

— А я, честно говоря, переживала! Думала, сказать тебе или нет! — кричала из соседней комнаты Вика. — А потом думаю, надо сначала посмотреть, что в этих архивах. Чудно: ты же столько ему помогала, наверное, и авторские права тебе достанутся, а он от тебя прячет. Конечно, и приятно было, что Змей меня в душеприказчики взял.

— Я ему не в том помогала, — пошла ва-банк Татьяна, окончательно уяснив, что Вика понятия не имеет о содержимом «архива». Перекрикиваться не хотелось Она встала и пошла к Вике в спальню. Ну и сиськи! Мне бы половинку.

— Ты что же думаешь, там неопубликованный роман?

— А что еще может быть? Ну, дневники, «Опыты», как у Монтеня…

— Увидишь, — туманно пообещала Татьяна и, чтобы у Вики не оставалось повода для колебаний, еще раз прибегла к призраку Змея:

— Все-таки это в его характере.

Мне рассказал, что спрятал, а тебе показал где.

Потрясшие Татьяну груди скрылись под удачно скроенной жакеткой.

— Тань, ты твердо уверена, что это нужно сейчас, а не через месяц или полгода?

В Татьяне снова проснулся Шишкин.

— Знаешь, Вик, — начала она издалека, — у нас в городе был барский особняк. На его фундаменте сейчас школа — бревенчатая, развалилась совсем. У папы в сарае, в загородке для поросенка, бронзовая каминная решетка вместо калиточки. У соседей зеркало барское — даже не помутнело за столько лет. Ни этот фундамент, ни решетка, ни зеркало никому счастья не прибавили.

А особняка нет: разграбили и спалили.

— Это ты к чему? — не поняла Вика.

— Это я к тому, что архив мне нужен, чтобы сохранить наследство. Раньше думала — для его ребенка, а теперь — просто сохранить. А то разграбят: кому гараж, кому что, квартиру государству, и от Змея духу не останется.

— Иногда мне этого хочется, — заметила Вика. — Чтоб духу его не осталось. Сереже-то уж точно хочется. Но — нет, я знаю, что мне даже запаха его книг будет не хватать. Прокуренных змеекниг. Сережа тоже курит в кабинете, вон весь потолок желтый, а запах не тот… А самое главное, не все можно побелить или спрыснуть дезодорантом.

В коридоре залаяла собака — вернулся Сергей.

— Не раздевайся! — крикнула ему Вика. — У тебя машина заправлена?

— Это бомба! — не подозревая, что цитирует Шишкина, объявил Сергей.

Сидели в каминной на расстеленной шкуре фальшивого белого медведя с пластмассовыми когтями. Вскрытые конверты с адресами прокуратуры, ГУБЭП, иногда частных лиц, но чаще всего газет валялись по всему полу.

Их отбрасывали, как шелуху семечек, торопясь добраться до содержимого. Татьяна знала примерно треть фамилий тех, кого Змей шантажировал. Вика с Сергеем — процентов восемьдесят на двоих.

Некоторые конверт" толстяк откладывал, явно собираясь оставить себе (интересно, хоть разрешение спросит?), а на один уселся да еще и время от времени ерзал, проверяя, на месте ли документы. Физиономия у него при этом была совершенно не та, какую можно было бы ожидать у журналиста, раскопавшего сенсационный материал.

— «Тарковский», — вслух прочитала Вика.

Татьяна вырвала у нее документы, вложила в разорванный конверт и уселась на него, как Сергей.

— Ого! — изумилась Вика.

Татьяна кивнула на ее мужа: дескать, дурные примеры заразительны.

— У него Наташка работает, Володина внучатая племянница. А вдруг его посадят? Она без места останется.

— Ну, тогда и я возьму. — Сергей ткнул пальцем себе под седалище.

— Взял уже. А кто у тебя, если не секрет?

— Секрет.

— Его главный редактор, — сказала Вика. Это она вскрывала конверт.

— Подсидеть его хочешь? — спросила Татьяна.

— Наоборот, прикрыть. Мне под ним хорошо.

— А самому не хочется стать главным?

— Чудачка, — улыбнулся толстяк, — кто ж меня пустит в тридцать лет? Мостовщиков делал отличную «Столицу», но журнал не окупался, и его закрыли. А другие издания, в сто раз хуже, прекрасно живут на связях главных редакторов. Взять того же Тарковского: дает нам рекламы на двести тысяч в год. Почему нам, а не другим?