— Вернуть его полурослику, — сказал назгул.

— Брат, ты вообще себя слышишь? — поинтересовался Магистр. — На кой черт ты собрался возвращать его полурослику?

— Чтобы все шло так, как оно и должно идти.

— Ну, и еще разок, зачем? Мы уже выяснили, что самому полурослику это все нафиг не упало, а тебе оно вообще для чего? Хочешь гоняться за их компашкой по лесам и полям, развязать войну, участвовать в битвах и пасть смертью храбрых? Ты уже немолодой человек, между прочим, так на кой черт оно тебе надо?

— Я не паду, — заявил назгул. — Меня не дано убить смертному мужу.

— Я тебя удивлю, но у них там пятьдесят два гендера, — сказал Магистр. — Так что, возможно, ты падешь от руки смертного квадобобера, идентифицирующего себя, как робот-пылесос с Альфа-Центавра, или еще от какого-нибудь (роскомнадзора). Я не желаю тебе такой нелепой смерти, так что кольцо останется у меня.

Назгул задумался.

— Ты же понимаешь, что я могу отобрать его силой? — спросил он.

— Ты можешь попробовать, — сказал Магистр, перехватывая кружку левой рукой, а правой извлекая из инвентаря Отца Всех Мечей, столь своевременно отреставрированного мастерами Кевина. — Но я должен тебя предупредить, что кладбища системных миров полнятся могилами смельчаков, которые пытались что-то отобрать у меня силой. Это чтобы ты смог правильно оценить все расклады.

— Я слышал о тебе, — сказал назгул.

— Значит, ты должен был слышать и о том, что я не смертный.

— Но, — голос назгула изменился. Теперь в нем было куда меньше угрозы и появились несвойственные для этого типа нежити неуверенные нотки. — Если ты оставишь кольцо у себя, то сломаешь целую линейку квестов и завершающий ее глобальный ивент.

— Вижу, ты сразу перешел к самому весомому из своих аргументов, — сказал Магистр.

— И что ты на это ответишь?

— Пустяки, дело житейское, — сказал Магистр. — Линейкой больше, ивентом меньше, в масштабах Вселенной это не имеет никакого значения. Послушай моего совета, бросай это безнадежное дело, бро, и займись чем-нибудь другим.

— Я не могу, — сказал назгул.

— Почему?

— Потому что я тот, кто я есть. И все должно идти так, как оно должно.

— А откуда ты знаешь, как оно должно? — поинтересовался Магистр. — Никогда об этом не задумывался? Может быть, есть какая-то книга, в которой написано, как должно? Или, может быть, кто-нибудь девятичасовую документалку об этом снял?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— А про линейку и ивент ты, стало быть, понимаешь? — уточнил Магистр. — Загляни внутрь себя, бро, копни поглубже и постарайся понять, откуда идет это твое странное стремление. И задай себе вопрос, какого черты ты намереваешься вернуть кольцо полурослику, вместо того, чтобы сразу оттарабанить его своему начальству и возродить его без всех этих заморочек?

— Хм, — назгул задумался.

— Задай себе всяких неприятных вопросов, — посоветовал Магистр. — Например, почему возвращать кольцо полурослику сюда явился ты, а не Гендальф, хотя, по идее, это его прямая обязанность.

— Я не совсем…

— Себя контролируешь, — подсказал Магистр. — Позволь, я тебе подскажу. Это свое странное желание — оно вовсе не твое, да и не совсем желание. Это скрипты, которые сидят внутри тебя и навязывают тебе нужную модель поведения. Ты сможешь стать полноценным, только отринув эти скрипты, так сделай же это. Поломай эту схему, выйди за рамки, стань по-настоящему свободным. Но пасаран! Свобода или смерть! Вставай, проклятьем заклейменный!

— Что-то внутри меня требует, чтобы я немедленно вступил с тобой в бой.

— Я бы не советовал.

— И в то же время я этого не хочу.

— Это голос разума. Прислушайся к нему, бро.

Собеседник Магистра застыл.

Магистр глотнул бренди. Он не хотел драться с назгулом и, тем более, не хотел его убивать.

Хотя и мог.

Ему была хорошо известна эта история и этот персонаж.

Назгул был одним из изначальных, придуманных и созданных вручную, а не при помощи процедурной генерации, которой Архитекторы клепали большинство миров Системы. К этому моменту таких созданий осталось слишком мало. По сути, назгул был раритетом, одним из последних в своем роде, и этим он был похож на самого Магистра.

Его можно было убить. При помощи нехитрой команды можно было выключить сидевшего внутри него Вычислителя, что, в принципе, было равноценно убийству. Но Магистр этого делать не хотел.

В Системе и так осталось слишком мало изначального.

Все было вытоптано новыми игроками, которые табунами носились по локациям в поисках личного могущества.

— Ты хочешь сказать, что мне необязательно возвращать кольцо полурослику? — спросил назгул, прервав длительное молчание.

— Бинго.

— И необязательно пытаться забрать его у тебя?

— Ты определенно делаешь успехи.

— А что собираешься сделать с кольцом ты?

— Ничего, — сказал Магистр. — Оно будет просто лежать в моей виртуальной кладовке. И, по правде говоря, это не самый могущественный артефакт, который валяется на ее полках.

— Если ты не собираешься его использовать, то зачем ты все это устроил?

— Я пытаюсь выйти на пенсию, — в который раз объяснил Магистр. — Я желаю умиротворяющей тишины и покоя, мне нравятся эти места, и я не хочу, чтобы по ним прокатилась очередная Война Кольца со всеми этими ордами орков, эльфийскими армиями, человеческой конницей и прочими боевыми слонами. И меня вполне устраивает, если одни будут сидеть в своих норах, другие — в своих лесах, третьи — вокруг своего вулкана, а четвертые пусть скачут на своих лошадках где-нибудь подальше отсюда. Следопыт пусть сопьется от тоски и ПТСР, так и не получив желаемого трона, Арвен умрет старой девой, а твой босс продолжит сверкать единственным глазом в попытке изобразить Свет Джидды. Я же буду сидеть здесь, пить свой бренди, вести разговоры с многочисленными гостями, которые прут сюда с достойным лучшего применения постоянством, варить эликсиры и выращивать свою травку.