– - За это мне точно мошонку взрежут! Гляди, чего понахуярил:

Автор берет на себя сме

лость утверждать, что в на

шем общественном сознании

существует целый ряд уста

новок, рожденных в темные

годы и живущих до сих пор.

Они выглядят достаточно

гладко внешне, но при этом

глубоко порочны по сути.

В короткой статье коснусь

только одной. "Слава Труду".

– - Странный парень этот Сашка.
– - сказала Таисия, покусывая фильтр, -Недоделаный какой-то.

Царев продолжил:

"Труд сделал из обезьяны

человека". Какая чушь. Те

бедные обезьяны, которые

в это поверили, до сих пор

скачут по веткам, хватая

бананы четырьмя руками.

Что заставило ту первую

обезьяну взять в руки палку

и сбить кокос, вместо того,

чтобы влезть на пальму?

Желание НЕ трудиться. Имен

но это желание - первопри

чина прогрессирующего раз

вития головного мозга.

– - У него просто суицидальные наклонности.
– - она погасила сигарету.
– Помнишь, что он про защиту генерального сказал? Советую тебе на учсовет сходить. Повеселишься. Есть такие, знаешь... Любят зверюгу за ус подергать.

– - Нет, ты дальше послушай:

Прежде, чем сделать шаг впе

ред, нужно освободиться от

власти догм военного времени.

Чтобы скорее сбросить шлейф

тяжелого наследия, чтобы

никогда не смогло вернуться

Время Чрезвычайных Мер.

– - Ты читай, читай, а я пошла, -- сказала Таисия, повязывая шарф, -мошонку береги.

39.

– - Вадим, хочешь я тебе чертеж настоящего кубика принесу, из патента, что ты Америку открываешь, -- сказал Митя, глядя как Вадим прослабляет шпиндель токарного станка.

– - Я вам говорил уже, Дмитрий, сам допру, и допер же.

Крупные кубические куски текстолита со звоном посыпались в щели станины станка. Вадим полез подниз и начал выковыривать их из стружечного мочала.

– - Упорливый он, -- прокомментировал сквозь табачно-желтую седину усов сидящий на табуретке Палыч, -- до всего сам допирает, пора уже его в химики продвигать.

– - А что они у тебя такие огромные?
– - Митя взял в руку один текстолитовый куб. Куб был увесистый и теплый от резца. По одной из его грязнозеленых граней проходил глубокий дугообразный паз.
– - Если на одну сторону таких три нужно, то собранный кубик будет аж пятнадцать сантиментров. Это какие же руки надо иметь, чтобы с ним играть?

Один из кубов отличался от прочих цветом и качеством поверхности. На светлобежевых гранях его были уже накернены лунки под болты. Этот куб был особый, любимый больше других. Это на него откромсал Вадим кусок от валявшейся в проходе бронеплиты. Материал был матовый, теплый на ощупь и податливый. Болты шли в него саморезом, как в масло.

Дверь в слесарку с шумом распахнулась и помещение мгновенно заполнилось бородой и басом завсектором одноосного упрочнения Бориса Вениаминовича Полстернака.

– - Что наш Кулибин там тачает?
– - Полстернак протиснулся к шпинделю станка, -- Изумительно, изумительно... и размер подходящий, и колер... Только вот поздно, батюшка, Ёрне Рубик побежден совместными усилиями советской науки и техники, сметен с лица Земли, повержен оземь... Кааак, вы не знали?! Вы не знали, что в Новосибирском отделении Академии Наук создан, наконец, первый отечественный конандрум?!

– - Никак нет!!
– - вскочил Палыч.

– - Внимайте!
– - Бориса Вениаминовича несло, -- В отличии от ихней неуклюжей, угловатой и неработоспособной конструкции, нашему детищу, выполненному, кстати, из цельного куска металла, придана рациональная форма шара!

Вадим часто моргал, глядя на вещающего Бориса Вениаминовича.

– - А название?! Что это такое - Кубик-Рубик? Что это, я вас спрашиваю?
– - продолжал тот с напором, усаживая Палыча обратно на табуретку -- То ли дело у нас, у нас все, как всегда, на высоте, наш продукт назван кратко, но лаконично: Шарик-Хуярик. Чувствуете разительность отличия? То-то же... Методика игры, конечно, тоже изменена. Кубик-Рубик, если присутствующие помнят, надо крутить, зато Шарик-Хуярик - глааадить... Как сопло?
– - вдруг спросил он без перехода.

Вадим икнул: -- Продвигается.

– - Ну и славно, -- бормоча под нос, Полстернак двинул к выходу. По дороге он заглянул в гальваническую ванну, где, по его разумению, полагалось находиться никелирующимся деталям сопла. Как он и ожидал, никаких деталей там не было, а висело на проволоках несколько обоюдоострых лезвий.

– - Ну и славно, ну и славно...

40.

... если человек говорит о себе во множественном числе: мы - русские, или мы - татары, или мы - немцы, так и знай - дрянной это человечишко, пустой и никчемный. Свое ничтожество прикрывает достоинствами всей нации. Человек стоящий всегда говорит: я - такой то и называет себя по имени, а не по национальности. А раз говорит - мы, значит за спину нации прячется. Подальше держись от такого.