Переводчик: Shottik

Редактор: Shottik

Русифицированная обложка: Anastasiya Pozynych

Эдди ввалился в свою небольшую студию с девушкой, которая представилась Джессикой, в своих объятиях. Она подошла к нему в ночном клубе, который он патрулировал ранее.

Дверь за ним захлопнулась, чему поспособствовала рука Джессики. Ее горячий рот прижался к его губам в страстном поцелуе, пока руки блуждали по телу Эдди, скользнув по рубашку и поглаживая его обнаженный пресс.

Все это время Джессика прижималась к нему своим соблазнительным телом и терлась великолепной грудью. Аромат ее возбуждения заполнил небольшую комнату, в которой стояли кровать, туалетный столик и небольшой стол с двумя стульями.

Открытая дверь вела на кухню размером с почтовую марку, а другая — в ванную, вероятно, такую же маленькую. Его сестра, Нина, жила в похожем месте до встречи со своей парой.

Джессика была хорошенькой: длинный светлые локоны, пухлые губы, невинный взгляд голубых глаз. Все, чего только может поделать парень. В добавок ко всему, она готова была выложиться по полной. Даже самое важное. Не требовалось ни принуждения, ни обольщения.

На самом деле, она была более чем нетерпелива и прилагала значительные усилия, такие как снятие собственной футболки и отбрасывание ее на ближайший стул. Насколько он понял, для нее это обычная практика: подцепить парня в клубе и отправиться к нему домой для безудержного секса. Эй, он не жаловался!

Джессика взяла его руки, которые покоились на ее спине, и положила на свои скрытые лифчиком груди. Возможно, скрытые слишком сильное слово… этот предмет с натяжкой можно назвать лифчиком. Просто скопление кусочков ткани, завязочек и косточек, которые держали их вместе. Ее соски даже не были прикрыты. Вместо этого ее груди были приподняты, как на серебряном блюде. Как праздник, которым он мог себя побаловать.

Эдди бросил взгляд вниз, где его руки сжимали пышную плоть чисто автоматически, как будто не сам к ней прикасался. Было такое чувство, будто он смотрит посредственный порно фильм… откровенный, но едва ли дразнящий.

Она откинула голову назад, закрыв глаза.

— О, да, детка! — воскликнула Джессика, накрывая своими ладонями его руки, чтобы он сжал сильнее.

Он подчинился, но не потому что хотел, а потому что так следовало сделать.

Возможно, если он поцелует ее еще раз, то вновь почувствует влечение. В конце концов, у него давно не было практики. С момента обращения в вампира около года назад, ему не приходилось спать с женщиной. Забавно, но Эдди заметил это только сейчас.

Конечно, это не значит, что он не получал сексуального удовлетворения: в конце концов, какой парень не мастурбировал в душе после пробуждения? Или перед сном? Он, как и любой другой парень, находил облегчение в собственных руках, когда в этом возникала необходимость.

Эдди положил руку ей на затылок и притянул к себе, прижавшись губами к ее жаждущему рту и поцеловав. Его язык скользнул внутрь, чтобы исследовать ее, но возбуждение, которое, как он ожидал, разольется по его венам, не появилось. Сердце билось также ровно, как и раньше, хотя почти в два раза быстрее человеческого. Но это нормально для вампира.

Пытаясь сдвинуть дело с мертвой точки, он расстегнул лифчик и стянул с нее, позволив плоти вырваться из неподходящей клетки. Они выгляди застывшими, что заставило его задуматься, настоящие ли они.

Будут ли девушки ее возраста… а ей вряд ли больше двадцати двух… вставлять силиконовые импланты? Зачем кому-то вводить в свое тело сто-то настолько чужеродное? Эдди уставился на них, все еще обдумывая вопрос.

Рука Джессики опустилась на его промежность, а пальцы провели вдоль ширинки его брюк, отвлекая его от размышлений и возвращая к насущной проблеме.

— Ох! — Разочарованный вздох, сорвавшийся с ее губ, когда она сжала его, сказал ему, что что-то работает не так, как должно.

Она снова провела по нему рукой, но Эдди схватил ее за запястье, не давая больше к себе прикасаться.

— Что-то не так? — спросила она, надув губы.

Все не так. Он не возбужден. Хотя у него должен быть неистовый стояк. У любого двадцати пятилетнего парня был бы при подобных обстоятельствах. Будучи человек, даже поцелуй мог накачать его член достаточно, чтобы сразу приступить к делу. Теперь же полуголая девушка, страстно желающая доставить ему удовольствие, не помогала, а его член висел, как старая тряпичная кукла, безвольный и невовлеченный.

Словно это чей-то придаток.

Почему, черт возьми, у него не встает? Почему его член спит? Что с ним не так?

Он закрыл глаза, пытаясь вызвать в голове образы, которые возбудили бы любого мужчину: обнаженные девицы, склонившиеся над мебелью, раздевающиеся женщины и даже женщины, ласкающие других женщин. Тем не менее, его член оставался мертвым, без малейшего притока крови.

Из ниоткуда нахлынули воспоминания события, которое произошло несколько недель назад, воспоминание, которое он пытался отогнать всякий раз, когда оно поднимало свою уродливую голову. Только на этот раз он не стал так делать. Пришло время встретиться с ним лицом к лицу.