Подойдя к стене, Ундерс обвел широким жестом переливающиеся мириадами светящихся точек щиты.

– Как видите, огоньки часто меняют свои цвета. Вот, например, некоторая, к сожалению пока небольшая, часть кружочков светится зеленым светом. Это означает, что у лиц, которых олицетворяют эти лампочки, в данный момент отсутствуют какие-либо нелояльные мысли или - что то же самое - вообще нет никаких мыслей. Давайте познакомимся с кем-нибудь из этих достойных людей.

Полковник передвинул маленький рычажок под одним из зеленых кружков.

Послышалось легкое потрескивание, и вслед за этим металлический голос негромко, но отчетливо произнес:

– Роберт Брэдмайер, агент по продаже подержанных автомобилей. Гленвиль, округ Аргония. Скончался позавчера утром.

Полковник был явно смущен.

– Понимаете, наша аппаратура в таких случаях фиксирует лишь отсутствие мыслей...
– проговорил он после неловкой паузы.
– Но обратимся теперь к желтым.
– Голос полковника обрел прежнюю деловитость.
– Желтизна означает наличие неблагонамеренных мыслей, не носящих опасного характера. Как видите, это пока преобладающий цвет на наших стенах. В частности, вот на этих щитах перед вами. Здесь у нас мелкие предприниматели и служащие.

Он наугад ткнул рукой в скопление желтых огоньков, передвинув первый попавшийся рычажок.

– Поль Флавини, - отрекомендовался металлический голос.
– Владелец мастерской по ремонту электрических засовов. Порт-Мерн, Западное побережье. Легкое брюзжание по поводу увеличения косвенных налогов.

– Обычная история, - презрительно скривил губы полковник.
– Вся эта публика только и делает, что брюзжит... Но больше всего беспокойства нам причиняют вот эти.
– Он показал на россыпи красных огоньков на левой стене.
– Цвет опасной неблагонадежности. Рабочие, разумеется... А правее - видите, желтизна с алыми вкраплениями - это фермеры. За ними идут лица свободных профессий, а еще дальше - домохозяйки и школьники. Армия и флот - это уже в самом конце зала, отсюда не видно.

Генерал не мог прийти в себя от изумления и восхищения. Глаза его горели.

– Потрясающе!..
– выдохнул он.
– Но каким образом удалось их всех, как вы выражаетесь... подключить?

– Предоставим слово автору этой операции, - проговорил министр, знаком предлагая полковнику пока помолчать.

Профессор Пфукер самодовольно ухмыльнулся.

– Вы, наверно, слышали, ваше превосходительство, о компании "Автоматическая стрижка"? Ну да, та самая, которую прозвали "грозой парикмахеров". В первый же год существования она смела со своего пути всех конкурентов, полностью монополизировав все парикмахерское дело в стране. Ни одна живая душа не способна стричь, брить и завивать так быстро и дешево, как это делают автоматы компании. Так вот, господин президент, могу вам по секрету сообщить, что, обрабатывая головы, эти милые машинки попутно производят еще одну операцию. В общем, данная компания имеет некоторое отношение к нашему ведомству... Все делается под идеальным местным наркозом. Клиент преспокойно жует резинку или листает иллюстрированный журнал, а тем временем у него на затылке взрезается кожа и под скальп помещается наш аппаратик. Это крошечный цилиндрик размером с пшеничное зернышко. Затем с помощью особого состава все мгновенно заживляется, - так что, поднявшись со стула, подключенный не может ничего заметить, кроме малюсенького бугорка на затылке. Его можно принять за самый обыкновенный прыщик. А через несколько часов после операции цилиндрик сам собой безболезненно внедряется в затылочную кость - и прыщик исчезает...

– Поразительно! Гениально!!
– генерал бурно выражал свой восторг. Значит, вы теперь в любой момент безошибочно знаете, кого надо хватать!

– Мы давно уже никого не хватаем, - усмехнулся глава федерального спокойствия.
– Сейчас полковник вам все объяснит. Только побыстрее, Ундерс. А то мы можем опоздать на обед, который дает сегодня в честь высокого гостя наш уважаемый премьер.

– В тех случаях, когда недовольство абонента носит характер легкого брюзжания, - заторопился полковник, - в его мозг автоматически посылается предупредительный импульс, который воспринимается нервной системой как удар кулака по затылку. Иногда это повторяется несколько раз подряд. До тех пор, пока не загорится зеленый свет.

Полковник перевел дух и продолжал в том же темпе:

– Если же лампочка становится красной, объект подвергается электронаказанию, примерно эквивалентному по эффекту нокауту в боксе. Получив указанный удар, абонент обычно падает и лежит без сознания от десяти до пятнадцати секунд. Основательно, не правда ли?

Высокий гость сердечно попрощался с полковником.

– Признаюсь, я просто потрясен всем увиденным, - растроганно заявил он.
– Ваше волшебное подземелье - поистине бастион государственного спокойствия.

В "гардеробе" - как мысленно окрестил Тинилья комнату у лифта дежурные, которых они застали за прежним занятием, в одну минуту сняли с министра и его спутников шлемы. Вскоре все трое уже шагали по верхнему коридору. Генерал молчал, предаваясь мечтам. Будущее рисовалось ему отныне в самом радужном свете.

– Знаете, - признался он министру, - я невольно думаю сейчас о том, как было бы великолепно, если бы мое правительство имело у себя нечто подобное. Тогда бы я мог наконец вздохнуть спокойно...

– Полагаю, что вам стоит затронуть этот вопрос во время предстоящих переговоров с премьером, - проговорил министр, уже влезая в кабину вертолета.
– Я лично думаю, что мы могли бы построить вам такую установку в порядке помощи развивающимся странам.

"Если только опять не надуете меня, как в тот раз с гнилой пшеницей", подумал Тинилья, грузно усаживаясь рядом с министром. В то же мгновенье искры посыпались из глаз президента: кто-то изо всей силы треснул его кулаком по затылку. Побагровев от ярости, генерал вскочил на ноги и грозно обернулся. Но сзади была только стенка. Оба его спутника сосредоточенно смотрели в окно. Вертолет быстро набирал высоту.