– Думаю, вы готовы, мадемуазель, – звонко произнесла Колетт с акцентом.

Она протянула мне ручное зеркальце, и я изучила свое отражение. Где-то на пути в Африкe я повзрослела. Под моими скулами появились впадины. Карие глаза не скрывали моего горя. Губы не улыбались и не смеялись месяцами. Я вернула зеркало, не желая видеть себя, и беспокойно встала, мечтая выйти и все исследовать.

Я была готова.

Я пересекла комнату – Колетт следовала за мной по пятам, – открыла дверь своего номера и обнаружила за ней мистера Хейза, развалившегося на узком деревянном стуле с книгой в руках. Мое внезапное появление заставило его поднять взгляд.

– Я проголодалась, – объяснила я. – Как вы думаете, мне можно съесть хотя бы кусочек хлеба?

– Сколько драмы, – сказал он, закатив глаза. – Я бы никогда не позволил вам причинить мне неудобство своей смертью. У меня есть совесть.

– Я удивлена, что вам вообще известно это слово.

Мистер Хейз расхохотался.

– Я закажу завтрак и чай. Или вы предпочитаете кофе?

– Cafe, por favor [28] .

– Хорошо, – сказал он, поднявшись. Посмотрел за мое плечо и перешел на французский. Я ничего не поняла, но догадалась, что он велел Колетт не спускать с меня глаз. – Я скоро вернусь.

Мистер Хейз ушел, весело насвистывая. Когда он полностью скрылся из виду, я закрыла дверь. У меня были считаные минуты, чтобы сбежать. Сердце бешено колотилось у меня в груди. Я схватила свои вещи: сумочку, набитую пиастрами, карандаш, альбом для рисования, зонтик и ключ от номера. Колетт наблюдала за мной. Ее брови полезли на лоб, а челюсть отвисла от моих быстрых движений. Прежде чем она успела что-либо сделать, я выскользнула из комнаты и быстро заперла ее.

Служанка громко забарабанила в дверь, но я не обернулась.

Холл был переполнен гостями, направлявшимися в обеденный зал. Но, к счастью, я нигде не видела моего тюремщика. Мистер Хейз, возможно, уже был в зале или пошел прямиком на кухню, чтобы заказать мне завтрак. Это не имело значения. Я бросилась к стойке регистрации, где Саллам разговаривал с парой постояльцев. Он повернулся ко мне.

– Могу я ненадолго отвлечь вас, пожалуйста? – спросила я.

Пара любезно отошла в сторону, и я шагнула вперед, протянув ключ от своего номера.

– Я знаю, это прозвучит невероятно странно, но замок на двери моего номера сломался, и моя бедная служанка оказалась заперта внутри. Не могли бы вы выпустить ее сами?

– Конечно! – Саллам выбежал из-за стойки с моим ключом. – Shokran!

Он кивнул и что-то сказал стоявшему рядом служащему, который бросился выполнять его поручение.

Я развернулась и побежала через большой холл к двойным дверям. Резкий солнечный свет ударил мне прямо в глаза, но я этого почти не замечала. Люди сидели за разными столиками, расположенными вдоль передней террасы, а внизу, под лестницей, на каирской улице кипела жизнь. Мимо проезжали ослики с путешественниками и поклажей, лошади тянули экипажи. Я как можно быстрее спустилась на широкую аллею, размахивая зонтиком.

Один из служащих отеля, одетый в темно-зеленый кафтан, заметил мое стремительное приближение.

– Вам нужен транспорт, мадам?

Я кивнула, и он быстро подозвал экипаж, а затем помог мне забраться внутрь. Водитель закрыл дверь и замер в ожидании моих указаний.

– Хан эль-Халили, – ответила я, нервно оглянувшись.

В открытых дверях отеля мелькнула знакомая фигура.

Мистер Хейз.

Он стоял, сжав кулаки, и осматривал террасу. Я откинулась на подушки, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце. Окно лишь частично скрывало меня из виду. Водитель кивнул, и экипаж покачнулся, когда он опустился на сиденье, щелкнув языком. Вожжи хлестнули лошадь по крупу.

Я рискнула обернуться в сторону «Шепердса».

Мистер Хейз смотрел прямо на меня. И он был в ярости.

– Езжайте, пожалуйста! Yallah, yallah! [29] – крикнула я водителю. – Rapido! [30]

Экипаж дернулся вперед, и я по инерции отлетела назад. Мы быстро пробирались сквозь плотное движение, сделали поворот, затем еще один. Я выглянула в окно, ветерок растрепал мои кудри. Сердце рухнуло куда-то в пятки.

Мистер Хейз бежал за нами.

Он ловко уворачивался от ослов и повозок, огибал людей, переходивших улицу. Когда он перескочил через высокую груду ящиков, я невольно присвистнула от восхищения. Этот человек умел быстро бегать. Казалось, ни одно препятствие не могло устоять перед мистером Хейзом, даже упрямые ослы и бродячие собаки, которые с тявканьем мчались за ним по пятам.

Miercoles.

Мистер Хейз встретился со мной взглядом после того, как чуть не столкнулся с продавцом фруктов. Он что-то крикнул, но я не разобрала слов. Я послала ему воздушный поцелуй и рассмеялась, когда он ответил мне грубым жестом. Я узнала этот жест по одной-единственной причине: однажды сын нашего садовника поступил так же, и я спросила, что это значит.