Меня окатило фонтаном гемолимфы, а поверженный монстр упал мне под ноги.

Другого же прикончил Леуш, вонзив свой меч тому в спину.

— Решил составить мне компанию? — хохотнул воин-жрец, умудрившись перекричать шум боя. — Вместе мы…

— Не отвлекайся! — грозно перебил его я, Укусом мертвеца прикончив подбиравшегося к другу слабого Пескомера.

Леуштилат вернулся к схватке, а я отправился назад к фургонам. Не забыв, конечно, прихватить с собой и трупы напавших на меня чудищ. От таких подарков не отказываются.

Оказалось, что владеющие магией караванщики не заснули и отнюдь не проморгали монстров, пытавшихся укокошить их драгоценного давэра. У них банально закончилась Межмировая Энергия. После нескольких минут интенсивного сражения маги один за другим выходили из строя, успев за это время отправить в полет по нескольку десятков смертоносных заклинаний. И лишь Уман с Еленгой продолжали вести обстрел, хоть уже и не так резво, как в начале.

Воины тоже выдохлись. Но они хотя бы могли продолжать сражаться и без использования Межмировой Энергии. Пусть и с меньшей эффективностью.

И лишь моя личная армия не только не показывала признаков усталости, не только не перестала уничтожать врагов, но и по итогу боя стала сильнее! Ведь в процессе сражения часть слабых зомби я заменил на гулей, чье число достигло теперь двадцати двух. Да и в море души у меня плескалась еще почти половина от максимального запаса силы. Несмотря на то, что все это время я колдовал практически беспрерывно.

Ослабевшие воины все больше прятались за нежитью, нанося удары из-за их спин, но, к счастью, количество Пескомеров в рое оказалось не бесконечным, и в строю осталось лишь десятка полтора неуемно наскакивавших особей. Вдвое больше же вообще предпочли убежать вглубь Диких Земель.

Что немало насторожило Умана.

— Все по фургонам. Живо! — скомандовал он, гаркнув во все горло. — Еленга, трогай.

— Но… — начала было караванщица, однако мэлэх ее перебил:

— Это приказ!

Тут же пришли в движения щупальца Октанонтов, толкая повозки. Кочевники под прикрытием нежити цеплялись за спицы колес и таким образом поднимались наверх. Когда же все обрели укрытие, я спрятал уцелевших прислужников в Теневой могильник.

И тут, с другой стороны, в лучах закатного солнца показалась туша Императорской Личинки, спугнувшая остатки монстров. Она степенно ползла, привлеченная запахом крови. Здоровенная, ребристая, похожая на круассан с зубастой пастью.

Оказавшись на месте бойни, чудовище на миг замерло, заставив нас немало напрячься, однако в итоге оно предпочло нам гору свежих трупов, которых и начало с жадностью поглощать.

Все облегченно выдохнули.

Я хотел уже швырнуть Укус мертвеца в последнего семенившего за нами Пескомера с перебитой лапой, как меня остановил Хвост.

— Не трогай его. — попросил тот, положив ладонь мне на предплечье. — Это теперь мой. Тумбочка.

Ну Тумбочка, так Тумбочка. Что ж я изверг какой питомцев убивать?

Глава 3

— Понимаешь теперь, почему забираться так далеко без Развивших — форменное самоубийство? — спросил меня Уман на привале, который мы все-таки сделали спустя почти целую ночь непрерывного движения. Но хоть Императорская Личинка осталась далеко позади. — А ты хотел Освоившим рвануть. Я ж тогда тебя еле отговорил.

— Освоимшим? — присвистнул Леуш. — Вот это сила духа! Вот это отвага!

— Скорее невообразимое упрямство и завышенное самомнение. — поправил его мэлэх. — Не обижайся, Леон, но ты и вправду порой ведешь себя несколько… эгоцентрично. Хоть и не всегда безосновательно. Повезло еще, что с нами аж четверо Развивших. Иначе…

— Да понял я, понял. — буркнул я, глядя как укладываются на короткий сон перебинтованные бойцы. Лишь единицам удалось выйти из бойни без ранений. И то скорее благодаря невероятной удачи, нежели выдающемуся мастерству. — Но я все равно доберусь до Света Зарницы. Чего бы мне это ни стоило!

— Я с тобой, дружище. — приобнял меня Леуштилат. — Найдем твоих родителей!

Уман лишь покачал головой.

Кроме воинов, расставшихся с жизнью непосредственно на поле боя, еще один скончался чуть позже от полученных ран. Как итог, Караван не досчитался Осознавшего и троих Освоивших. На мой взгляд потери более чем существенные. Но кочевники отнеслись к ним спокойно и даже многократно благодари меня за помощь. По их словам, без меня и моей нежити людей погибло бы куда больше. Если вообще не все.

С другой стороны, без меня они бы сюда вообще не поперлись.

Но все равно с каждым искреннем «спасибо, давэр» я чувствовал, как в груди у меня разливалось тепло, природу которого понять мне не удалось. Будто крепкого алкоголя глотнул. Только путешествовал тот не по пищеводу, а где-то глубже. Гораздо глубже.

Из трофеев можно отметить резко выросшее количество гулей в моем отряде. Который теперь на две трети состоял из Пескомеров. Так же несколько прихваченных с поля боя туш я отдал караванщикам на растерзание, чему они крайне обрадовались. Особенно жвалам и гемолимфе, имевшим какую-то ценность. Но и другие части тел обещали пустить в ход.