В следующее мгновение куб уже парил в межзвёздном пространстве! Он висел посреди Вселенной сошедших с ума звёзд, солнц, движущихся в пустоте с кошмарной, невероятной скоростью. Солнце Земли стало быстро удаляющейся звездой, планеты которой были уже невидимы.

Трансформаторы загудели громче, когда Гранн перевёл куб в другую временную структуру. Уинтерс взглянул на циферблаты, находившиеся рядом со сгорбившимся физиком и ахнул. Каждая минута, проведённая в кубе, равнялась целому миллиону лет во Вселенной снаружи.

На их глазах скорости небесных тел увеличились в миллионы раз. Солнца поодиночке и огромными скоплениями стремительно двигались по чёрному небосводу. Потоки звёзд Вселенной вращались подобно мельничным колёсам. Стремительные кометы, скорость которых теперь стала невероятной, проносились по небу полосами света.

Солнце Земли уже скрылось из виду, затерявшись среди безумного сонма звёзд.

Огромные газовые туманности сжимались и превращались в звёзды, пока от них не осталось ни одной. Тёмные звёзды приближались, сталкивались и превращались в пылающие солнца, словно взрывающиеся шутихи.

Гранн оторвался от управления и освободил ошеломлённого Лейна.

— Десять миллионов лет! — восторженно воскликнул он. — Прошло десять миллионов лет, а для нас это всего лишь несколько минут!

Уинтерс в бешенстве вцепился в горло Гранна.

— Чёрт бы вас побрал, Гранн, верните меня обратно на Землю, к Кристе, слышите? Я убью вас!

Гранн, шатаясь и задыхаясь, всё же дико рассмеялся.

— Невозможно — Земля и наше Солнце уже в бесчисленных лигах от нас. Ваша Криста мертва уже десять миллионов лет.

Лейн Уинтерс, охваченный ужасом от осознания этого факта, забыл о космическом благоговении перед происходящим вокруг. Криста мертва, её нет в живых уже десять миллионов лет!

Гранн, задыхаясь, с трудом вернулся к переключателям.

— Вы можете убить меня, если хотите, Уинтерс, но почему бы вам не подождать, пока наши глаза не увидят то, чего никогда не увидят ничьи другие — конец Вселенной?

Уинтерс прислонился к окну, его мысли путались. Криста, его друзья, его дом — всё исчезло сотни тысяч веков назад!

Щелчки переключателей ознаменовали их переход в ещё более быструю временную структуру. Каждая минута теперь равнялась десяткам миллионов лет.

Бушующие солнца, опалявшие пространство вокруг себя, казалось, уменьшались в размерах и теряли блеск по мере того, как проносились эпохи. То тут, то там многие из них съёживались и исчезали, гасли.

Всё больше и больше их пропадало. Проходили века, и Вселенная умирала, её солнца угасали. Пространство начало заполняться слабым, призрачным сиянием. В нём всё слабее сияли оставшиеся звёзды.

Пол Гранн наблюдал за происходящим жадными глазами.

— Солнца Вселенной истаивают радиацией! Сэр Джеймс Джинс предсказал это ещё на Земле, миллиарды лет назад.

— Будет ли этот процесс продолжаться до тех пор, пока не исчезнет вся материя и в космосе не останется ничего, кроме излучения, как он и предвидел?

В бледном, жутковатом сиянии космоса звёзд становилось всё меньше. С каждым миллиардом лет их гасло всё больше. Звёздные воинства космоса исчезали, поскольку их субстанция растворялась в излучении, теперь заполнявшим пространство.

Лейн Уинтерс наблюдал за происходящим вместе с Полом Гранном, и их ненависть отошла на второй план в благоговейном страхе перед космической драмой, свидетелями которой они стали. Они наблюдали за гибелью Вселенной, за событием, которое ни один человек никогда не думал увидеть.

Последние звёзды мерцали в бледном, холодном сиянии. Затем они исчезли, и во всей Вселенной не осталось ничего, кроме призрачное свечение нематериального излучения.

Голос Гранна зазвучал высоко от сверхчеловеческой экзальтации.

— Гибель Вселенной! И мы присутствуем здесь, при её гибели. Джинс был прав — Вселенная заканчивается чистым излучением, в котором не остаётся материи — ничего, кроме чистого излучения, отныне и до конца времён. Мы проделали путь в десять миллионов миллионолетий и видим это собственными глазами.

Лэйн Уинтерс схватился за край окна, чтобы не упасть.

— Десять миллионов миллионолетий! — прохрипел он. — Наше солнце, наш мир, Криста, всё это исчезло так невообразимо давно.

Он схватил Гранна за руку.