Никто из них не заметил, как пролетело время до обеда. Пустельга, привыкшая к такому за годы воспитания детей, вышла наружу, зовя всех кушать. Ушки всех сразу навострились, а тело вдруг напомнило, что активные игры тратят энергию и вызывают желание поесть, так что вся ватага из десяти драконят разных возрастов и видов вихрем ворвалась в пещеры, ведомая взрослой небокрылкой, что уже вытащила на большой камень парочку больших тушек в которые сразу с аппетитом вгрызлись так, что только за ушами трещало.

После короткого отдыха после еды прямо в столовой пещере, Орёл предложил всем вместе полетать. Он хотел познакомить новых драконов с окрестностями, заодно рассказав им про важные ориентиры, по которым всегда можно найти эту пещеру. Никто не был против, и вскоре стайка из уже одиннадцати драконов один за другим взметнулась в небо, формируя свободный клин и большими кругами поднимаясь на высоту. Звёздолёт ловил довольные мысли сиблингов — они были рады тому, что под их крыльями что-то новое, а не поднадоевшие за шесть лет знакомые ручьи, скальные поляны и пики гор.

Конечно же, некоторые из них искали ещё и что-то своё. Глин активно смотрел насчёт всяческих грязевых луж, но к сожалению, здесь ничего подобного не оказалось, одни камни да каменистая земля. Цунами же смотрела насчёт чего-то водного, но всё, что она обнаружила, это небольшая, но очень сильная речка с небольшой каменистой заводью, откуда набирали воду. Хорошо, чтобы пить, плохо, чтобы плавать: заводь маленькая, а река слишком сильная даже для её хвоста.

После полётов игры продолжились, но Звёздолёт тихонько ушёл в пещеры. Ему, как начитанному дракону, было интересно, как эта семья учит своих драконят, и насколько это похоже на то, как учили их. И как раз в той же стороне, что были гостевые пещеры, были и учебные классы.

Оказалось, что знания здесь явно концентрировались на двух вещах — воздух и борьба. Ветровая карта Пиррии, прямо как в пещере, с высокими и низкими ветрами, явно нарисованный своими силами плакат с позами правильного положения крыльев, особенно при взлёте и посадке, и, скорее всего, много чего просто устного и показываемого на примерах. Про борьбу же не было даже плакатов, но следов множество — стояли чучелки, подпалённые каменные плиты для тренировки огнедыхания, и даже пол нёс на себе характерные царапины.

Вечером их сверстники устроили спонтанный праздник по поводу новых друзей. Они притащили из кухни еду, разделяя её на всех, а потом стучали хвостами по тому самому бревну, что подтащили поближе к пещере, и довольно пели протяжные мелодично-ритмичные рыки, которым просто не возможно было не подпевать! И только начавшие сгущаться сумерки наконец разделили их — семеро дракончиков пошли обратно к маме Кречет в пещеру, остальные ушли к себе в семейные спальни.

Ласта и Бархана в пещере не обнаружилось, хотя к сумеркам они должны были бы вернуться. Оказывается, они таки поговорили с Пустельгой, и она, понимая важность личного пространства для небокрылой матери, нашла для них отдельную пещеру, и теперь вся гостевая была в распоряжении Кречет и её детей.

Мама, конечно же, спрятала их под крылья. Теперь она даже не вылизвала — её чувства были удовлетворены тем, что никаких чужих запахов на теле не было — и она просто гладила их носом по уставшим крылышкам, тихо урча так, что глаза невольно закрывались сами. Ведь урчание несло с собой только одно: они в безопасности, они любимы, и ничто не в силах навредить им, пока мама рядом. Тело само по себе расслаблялось, и усталость дня брала своё, мягко погружая в объятия сна.

И новый сон. Всё в таком же духе того, что и до этого — пятеро дракончиков, что фактически сидят в темнице, не имея права выходить.

В этом сне Завтравидец наконец прибыл. И в отличие от того, что происходило в видении, Кречет здесь не несла с собой молчаливую защиту, и жутко стрессующим дракончикам пришлось справляться с этим своими силами, в дополнение к постоянному напряжению от воспитателей. Поэтому, конечно же, всё не могло не пойти наперекосяк.

Началось так же с недовольства тем, что у них дождекрылка вместо небокрыла. Цунами, не выдерживая, попросила забрать с собой, жалуясь на их жизнь здесь. Воспитатели от этого разъярились — как же, она же их позорит перед этим драконом! — а Завтравидец вместо ответа напал на неё, и Глин вместе с Солнышком пытались его отразить.

Конечно, он легко отразил их укусы, но был впечатлён, что последняя прокусила его за хвост. Потом он сказал, что все подходят, кроме Славы — и почему-то, она вообще не показала своей способности стрелять ядом! Почему?! Неужели она хотя бы не чувствовала эти дырочки на концах клыков? И даже если бы она не понимала зачем они — она бы могла сказать ему, и он бы обязательно нашёл информацию про каналы для яда! Очень странно…