— По первому пункту я Вас поняла, Пётр Николаевич. А что по второму?

— По какому второму?

— По тому, что я зря почувствовала себя графиней. Почему зря? Я жена графа. Природного графа, настоящего, с большой родословной, а не бутафорского клоуна со сцены, купившего себе титул за деньги. Я его жена, мало того, дети которых я рожу, будут графами и графинями. Разве не так? Особенно я хочу, чтобы было больше графов. Но и от графинь я не откажусь. И Глеб не откажется. Я в этом уверена. Так почему я не могу опериться как графиня?

— Графиня? — Он усмехнулся. — Графинями, как и княжнами рождаются. А ты кто девочка? Твой предок был крестьянином от сохи.

— А что у крестьянина от сохи не может появится здоровое и красивое потомство? Если так, то Вы ошибаетесь, Пётр Николаевич. Живой пример этого — я! Разве я некрасива?

— Красива. А вот здорова ли? Если здорова, что тогда наследника выносить не смогла?

Меня словно обожгло. Всю обожгло, потом содрало кожу. Боль, которая, казалось бы, утихла уже, взорвалась вновь. Но я только холодно улыбалась. В какой-то момент поняла, что смотрю на дядю своего мужа высокомерно. Нет, раньше я так никогда себя не вела и даже не думала, что смогу так. Но вот сейчас. Это во мне словно жило, но спало долгим сном.

— Не наследника. — Проговорила я, глядя уже сама холодным, как арктический холод взглядом. Не только у него может быть лёд в глазах. — Наследницу, девочку. Никогда не думала, Пётр Николаевич, что Вы скатитесь до такого. Это не красит Вас, как аристократа. Ударить в самую больную точку женщины, разве настоящий аристократ на это способен? Я думаю нет. А вот люмпен-пролетарий из сточной канавы, очень даже. Подумайте над этим, Пётр Николаевич. Насчёт того, чтобы отправится на тёплые острова. Мы и так ездим туда. Но мы любим и зиму, ёлку и деда Мороза со Снегурочкой! Так что, мы останемся здесь. Вы уж извините, Пётр Николаевич. Как Вам чай?

— Не плохо. Ваша прислуга умеет готовить.

— Что-нибудь ещё, Пётр Николаевич?

— Спасибо, больше ничего. — Он смотрел на меня пристально, потом усмехнулся. — Жаль, что мы не поняли друг друга.

— Ничего, мы как-нибудь переживём.

— Ну-ну. До свидания, Аврора.

Пётр Николаевич повернулся и пошёл к выходу.

— Проводите гостя. — Сказала я одному из охраны.

— Не надо. Я сам знаю дорогу. — Ответил Белозёрский-Кречетов.

— Извините, дядя, но у нас так положено. Мы всегда провожаем дорогих гостей. Таковы правила. — Холодно ответила ему.

Дождалась пока он не покинет территорию Усадьбы. Вернулась в библиотеку. Меня всю трясло. Никак не могла успокоится. Читать уже не могла. Вернулась назад в холл. Лидия Викторовна, убирая чашку с чаем, который Пётр Николаевич только лишь пригубил, посмотрела на меня.

— Аврора, может тоже чай? Вы очень взволнованы.

— Да, если можно.

Лидия Викторовна принесла чашечку с ароматно пахнущим чаем. Я села в кресло и не спеша стала пить. Зачем он приезжал? Дядя моего мужа прекрасно знал, что в Усадьбе никого из Белозёрских кроме меня не было. Прощупать меня? Или хотел соблазнить тёплыми островами? Думал я глупая курица, которая легко на это клюнет? Может хотел, чтобы я тоже стала нашёптывать мужу, что не надо ничего делать? Всё отдать, а на вознаграждение весело прожигать жизнь, ни о чём не думая? Заниматься исключительно собой? Он серьёзно был обо мне такого мнения? Неужели я похожа на такую дурочку?

Позвонила Глебу.

— Да, сердце моё? — Услышала голос мужа и стала успокаиваться.

— Глеб, только что приезжал твой дядя.

— Это который?

— Пётр Николаевич.

— И что он хотел?

— Странные намёки делал мне.

— Какого рода? Приставал что ли?

— Нет. Намёки другого рода. Мне очень это не понравилось. И ещё, он вёл себя словно хозяин Усадьбы. Нет, он не грубил или ещё что-то. Никому не отдавал распоряжений. Но сам его вид, как он по хозяйски осматривался. И сказал, что кое-что здесь перестроит. Говорил что-то про классицизм.

— Что ещё говорил?

— Сказал, что нам с тобой лучше уехать на тёплые острова, жить для себя, ни о чём не беспокоится, а с деньгами проблем не будет.

— Как интересно. Я чувствую по твоему голосу, что ты взволнованна.

— Есть такое. Но уже успокаиваюсь. Глеб, я не показывала вида, я старалась быть спокойной.

— Я понял тебя. Всё нормально, я разберусь. Чем ты занималась до его приезда?

— В библиотеке была. Читала сборник стихов серебряного века.

— Ну и как, нравится тебе серебряный век?

— Да, там есть хорошие стихи о любви.

— Почитай ещё, особенно про любовь. Кстати, как там насчёт нашего пари, дорогая?

— Сегодня она придёт на приём. Можем съездить и посмотреть. Заодно я штиблеты для тебя заберу.

— Откуда?

— Из «Клеопатры». Мне их туда привезли вчера.

— А смокинг с трусами не привезли?

— Это не проблема. Трусы купим по дороге, а смокинг у тебя есть. — Услышала в трубке его смех.

— Молодец. Смотри, какая предусмотрительная. Хорошо. Я через час подъеду.