— А если по твоей вине?

— Тогда я лишусь своего президентского кресла!

— Какого кресла? — Аврора удивлённо посмотрела на меня.

— Кресла президента холдинга. Нашего семейного бизнеса. А я не хочу его лишаться. Тем более, оно пока не моё. Но у меня есть все шансы его получить. И я его получу. С тобой или без тебя. Поэтому на первом этапе, других женщин у меня не будет. А это что значит? А это значит, что у нас с тобой брак будет по взрослому. Ты будешь моей женой и будешь исполнять супружеский долг, в полном объёме. И других мужчин у тебя не будет. В нашей семье такая лажа не проходит. Таковы правила и законы. А вот потом, когда я стану во главе семейного бизнеса и дед отойдёт, тогда могу тебя отпустить, к твоему возлюбленному. Ради бога! Правда, если за это время родятся дети, они останутся в семье. Уж извини, но это без вариантов. Хотя тебе же лучше. Зато твой возлюбленный получит тебя без прицепов. Я тебе даже деньжат подкину. А то вдруг твой возлюбленный к этому времени станет голодранцем. Поможешь ему.

— Сволочь ты, Глеб. Ненавижу тебя.

— Да ради бога, ненавидь. Мне всё равно. Но запомни, с этого момента, за тобой будут очень внимательно смотреть. И не по моей просьбе. Это требование моего деда и матери. Так как ты, с этого дня, официально, считаешься моей невестой. А теперь сделай ошибку и дай мне повод избавиться от тебя, Аврора! И я посмотрю, умная ты девочка или тупая блондинка, каких вагон и пара маленьких тележек! Ну как, проветрилась? Тогда пошли назад. А то, что-то меня эта прогулка стала утомлять.

Константин Васильевич в начале 90-х выкупил землю, где до революции располагалось фамильное гнездо семьи Белозёрских. Но это был уже завершающий этап. Ещё во второй половине 80-х он взял в аренду эту землю под индивидуальное жилищное строительство. И к моменту, когда земля окончательно перешла в собственность семьи, там уже высился трёхэтажный солидный особняк. Он не стал восстанавливать прежнюю усадьбу, тем более от неё практически ничего не осталось. С того момента семья Белозёрских жила там. В тридцати километрах от Москвы. Хотя и в самой столице у Белозёрских хватало недвижимости. Но всех их всё равно тянуло сюда — в семейное гнездо.

Аврора

Сволочь этот Глеб. И мне предстоит с ним жить! Ложиться в постель, удовлетворять его похоть и даже, мерзавец, вся семейка эта поганая, рожать ему и им всем детей! А я-то, наивная, думала, что с ним можно договорится! Ну ничего, мой будущий муженёк. Думаешь получил покорную овечку, которая по первому твоему требованию, будет прыгать в постель и раздвигать ноги? Заискивающе тебе улыбаться и ждать твоих подачек с барского плеча? Ошибаешься. Теперь главное не наделать ошибок. Старик очень опасен. Вон как смотрит. Словно меня на изнанку вывернул. Ладно, я подожду. Значит не только я в жёстких границах дозволенного по поводу моего будущего мужа, но и он тоже, по отношению ко мне. Это хорошо! Значит ему нельзя иметь любовниц. Странная семейка. Но это даже лучше. Такой красавчик как Глеб, а я не поверю, что он не кобелина порядочная и настоящее животное, верным мне уж точно не будет. Вот здесь я его и поймаю. Он хочет стать во главе семейного дела? Ну-ну. Посмотрим. То, что старик, пока живой навряд ли отпустит меня из своей семейки добровольно, без последствий для моих родных, в этом я убеждена, даже если его внучок и попадётся с какой-нибудь шалавой. Но на этом можно будет сыграть против самого Глеба. Сыграть и заполучить на него компромат. А с компроматом, я смогу от муженька много добиться. А когда старый хрыч сыграет в деревянный ящик, пусть и очень красивый, у меня уже будет куда уйти и с чем. Я основательно по щипаю Белозёрских к этому моменту. Хотели породистую кобылку, как сказал Глеб, хорошо, но в придачу к этому получите и порядочную стерву.

Последующие дни, я оставалась равнодушной к предстоящим торжествам. Смотрела как-то отстранённо за своими родителями. Они были оба на подъёме и энтузиазмом готовились продать меня. Вернее, уже продали, осталось только завершить сделку подписанием контракта. Ездили с мамой и церберами, настоящими цепными псами семьи Белозёрских покупать мне свадебные наряды. Мне было безразлично, что там мама купит и во что меня нарядит. Единственное, на что я отреагировала, это на выбор свадебного нижнего белья, когда мама привела меня в этот отдел. Задала маме вопрос — зачем? Можно вообще без чулок и трусов, какая разница, всё равно их снимать придётся. А так время тратить мой муженёк не будет. Увидела, как удивлённо на меня посмотрела хозяйка салона, которая лично сопровождала нас и давала консультации. Мама укоризненно посмотрела на меня и сделала по-своему.

И ещё, я заместила, как Крис стала отстраняться от меня. Это было странно, ведь мы с сестрой были очень близки. Я её любила, как и она меня. В один из вечеров я пришла к ней в комнату. Увидела, что на её глазах слёзы. Она плакала. Увидев меня, она отвернулась.

— Крис, почему ты плачешь? Что случилось?

— Я не хочу с тобой об этом говорить.

Я даже замерла от неожиданности. Такого у нас с сестрой ещё ни разу не было. Мы всегда делились с ней самым сокровенным. Я подошла и села рядом с ней на её постель. Обняла её, но она дернула плечами, давая понять, что не хочет моих объятий.

— Кристина, пожалуйста, скажи мне, что случилось? Почему ты так себя ведёшь со мной? Что я тебе сделала плохого? Ты же моя сестра! Моя любимая Крис. У меня никого ближе тебя нет. Даже родители стали мне не такими близкими, после того, как продали меня.

— Продали? — Кристина повернулась ко мне. Её глаза зло блестели. — Что ты врёшь? Сама небось рада?! Это я должна была стать женой Глебу, а не ты! Знаешь, Аврора, а ты лживая! Ты говорила о любви к Павлу, а сама моментально продалась сама же Глебу! Уходи, я ненавижу тебя.

Я была шокирована! Моя маленькая Кристина, она говорила мне такие вещи. Я не могла поверить в это. И ещё один шок для меня, это то, что Кристина влюбилась в Белозёрского! В моего будущего мужа. Господи!

— Кристинушка, подожди. Посмотри на меня. Ты думаешь я хочу быть его женой? Видит бог, нет. И я люблю Павла и надеялась, что стану его женой.

— Не лги!

— Я не лгу.

— Тогда откажись от Глеба и через два года, а может и через год, я стану женой Глеба! Ну же!

— Кристина, это невозможно. Я бы с огромной радостью уступила тебе своё место. Но здесь решаю не я. Пойми это. И даже не наши родители. Здесь всё решает этот старик, Константин Васильевич. Я правда не хочу быть женой Глеба. Я его не люблю. И он тоже меня не любит. Он сам мне об этом сказал.