Наконец, Ольга что-то там у себя сделала и радостно заверещала:

— Все, глава! Я в их системе безопасности! Охренеть, как круто с тобой работать! Приедешь, расцелую.

— Эй, чего сразу с угроз начинаешь. Иди Августовича целуй. Меня не надо, у меня невеста — алмаз, а я еще молодой и жить хочу.

— Карл Августович, между прочим, все слышит. Ты Олег, на святое то не замахивайся! Чего его целовать, он же у нас памятник.

— Так, все. Повеселились и будет. Что-то еще от меня нужно?

— Нет, программа-максимум выполнена. Ты когда назад? Мы тута волнуемся, Олег.

— Утром. Если все, тогда отбой. Пойду тоже посплю чуток.

Разбудили меня недовольные вопли парнишки, неудачно уснувшего лицом в тарелке. И не только меня, судя по злому обещанию второго парня организовать первому смерть через тумбу-юмбу, если тот не заткнется. Какой-то жаргон молодежный, не иначе.

Все утро я посвятил Ожерельевской народной забаве: «Катание на лифте». Пока я ждал, когда кто-нибудь выйдет в гараже, я успел проехать с попутчиками туда-обратно раз пятнадцать. Интенсивно здесь у них. Кипит работа. В конце концов, я все же выскочил из лифта в гараже, и, дождавшись, когда откроют ворота, я покинул сие гостеприимное заведение.

Прощай «Защитник». Я улетел, но обещал вернуться.

Интерлюдия. Форт Алый Рассвет, поместье Строговых

Кирилл с утра пораньше был как будто не в себе. Уже второй день он прокручивал в голове разговор с незнакомцем в торговом центре. Будь парень постарше, он, наверное, отнесся бы к провокации более спокойно. Но Кириллу было всего четырнадцать. Ну почти пятнадцать. И в таком возрасте слова действительно могут ранить. Беспокойство и мрачные мысли грызли его. Не давали как следует выспаться.

На занятиях по огранке он трижды срывал уже освоенную грань. В результате накричал на Иву, сунувшуюся с помощью, и сбежал в сад. Что в Олеге, или кто он там, хорошо, он всегда давал практические советы, которые подтверждал конкретными техниками.

Кир применил технику глубокой медитации. После получаса усилий он как-то незаметно соскользнул в транс. Очнулся через два часа. Голова ясная, беспокойство отступило. Он начал размышлять над сложившейся ситуацией.

Он мог сделать вид, что ничего не произошло, и просто жить дальше. В конце концов, что бы ни случилось с его настоящим братом, это уже случилось. И, надо сказать, он сам приложил к этому «случилось» свою руку. С Олегом отношения начали налаживаться только после его «чудесного спасения» в скорой. До этого с братом Кирилл практически не общался, и, честно говоря, недолюбливал этого зазнайку. Максимальное проявление братского внимания составляли фразы вроде: «Не лезь, мелкий, ты все испортишь», или: «Вечно ты под ногами путаешься».

А тут еще родители, со своими разговорами про огранку, про то, какой Олег молодец, как он старается, и каким он будет хорошим сапфиром. Не то что Кирилл раздолбай. А чего стараться, если тебе популярно объяснили, что тебе ничего в этой жизни не светит?

Если бы не Ива, жизнь была бы вообще унылой. Надо, кстати, извиниться перед ней. Она, конечно, не обиделась, она понимающая девочка. Иногда даже слишком понимающая… Стоп, опять мысль вильнула.

В общем, ничего хорошего до нападения и смерти родителей не было. А вот после этого… Никогда Кирилл не жил так интересно. Никогда ему не уделяли столько внимания. И никогда он не думал, что у них снова будет особняк, деньги и прислуга. Да что прислуга. Мини-род уже нарисовался. И все за четыре, без небольшого куска, месяца.

Нехорошо, конечно, думать, мол, родители погибли и сразу жизнь наладилась. Не так все. Отца Кирилл уважал и немного побаивался. А маму любил, как и она его. Но он как будто спрятал, закопал мысли о них в дальний угол сознания. Олег… этот парень ему объяснил, что так камень Кирилла работает. Уберегает носителя от потрясений и эцио… эмио… эмоциональных срывов, в общем.

Камень. Да. Все остальное чушь. Но вот смена камня уже после огранки с сапфира на опал… Кирилл проверил — у мамы в родне, и вправду были опалы. Сама она была слабым сапфиром, но ее отец, Киров дедушка был фокусник. И проявление вторичных генор… гена… генотипических признаков через поколение случается. Но все это ерундень! Надо признать — Олег, не его брат. Вот и все. Он, кстати, говорил, что обманывать себя для сапфира чистый яд. Вот и перестанет Кирилл травиться.

Он встал и побрел в сторону дома. Карманный комм он оставил в зале огранки на полочке.