– Кристина, сколько раз я тебе говорила: не связывайся с такими опасными типами! – Йорца погрозила указательным пальцем. – Я же вижу, что твой милый шериф этого не одобряет. Я права, шериф?

Макфэрон поднял ладони и встал.

– Я не вмешиваюсь в личные дела, мэм. Скажу одно – ваша дочь яростно защищает тех, кого любит.

Йорца посмотрела на него так пристально, как будто перед ней была дочь, и показала на него указательным пальцем.

– Не вмешиваетесь, значит? И зря. Давно пора бы вмешаться, молодой человек. Хватит валять дурака. Разве твоя мама не говорила тебе, что работа – это не главное в жизни?

Йорца взглянула на Кристину:

– Моя дочь думает, что жизнь – это сплошные убийства и погони. Потому я и сижу здесь, как живая мумия, без внуков и даже без надежд когда-нибудь их увидеть.

– Мама…

– Я рад видеть вас в добром здравии, миссис Прюсик, – сказал Макфэрон, заполняя неловкую паузу, и посмотрел на Кристину. – Однако боюсь, что мне пора. Кристина, побудь с матерью. – Он приподнял шляпу и вышел из комнаты.

– До чего же приятный мужчина.

– Пожалуйста, не начинай. Я сама знаю, что шериф Макфэрон очень хороший человек. – Кристина выудила из кармана пиджака пластиковый пакетик, в котором лежала обтянутая шелком коробочка со смертельным оружием Малиновски внутри, и поднесла безобидный на вид пакетик к лицу матери. – Вот он, подарок, который предназначался тебе. Этот, с позволения сказать, твой посетитель убил пятерых, а может, и больше. И пришел сюда за тобой.

– Ну убил бы он меня, и что с того? – заявила Йорца. – Что это изменило бы? Я все равно старуха, надеяться мне не на что.

Безнадежно. Кристина наклонилась к матери и крепко обняла ее, чувствуя, как к горлу подступают то ли рыдания, то ли смех.

– Я поняла тебя. Я буду стараться.

Йорца улыбнулась.

– Давно пора. – Она взяла дочь за руку и заглянула ей в глаза. – Может быть, в следующий раз ты приведешь к моему порогу не очередного убийцу, а кого-нибудь еще? Пожалуйста, удиви меня.

– Эйзен прислал результаты анализа содержимого стальной емкости с жидким азотом, – сказала Кристина, поднимая взгляд от кухонного стола в доме Макфэрона, на котором она разложила свои бумаги, ноутбук и чемоданчик с набором судмедэксперта.

– И что, яда в ней хватило бы на все ваше Бюро и еще на полицию осталось бы? – съязвил Макфэрон, наливая себе вторую чашку кофе.

– А вот и нет, ковбой. – Кристина улыбнулась ему. – Кстати, я тоже, пожалуй, не откажусь от второй порции кофеина. – Он наполнил и ее кружку.

Они с Джо уже неделю приятно проводили время в его доме, куда им пару раз звонил Роджер Торн – он согласился временно занять должность директора филиала Бюро в Чикаго. Ирония судьбы. Давно ли Кристина была уверена, что даже через миллион лет не захочет снова видеть Торна своим начальником?

Съемочные группы новостных спутниковых каналов и криминалисты почти все разъехались – шокирующее разоблачение профессора Корбина Малиновски и его драматическая попытка убить в доме престарелых мать ловившего его агента ФБР уже приелись публике до тошноты.

Не успела Кристина сесть на самолет до Чикаго, как Патриция Гастон уже провела ловкую рокировку – кресло директора филиала Бюро она сменила на не менее значительное кресло в частной конторе. Теперь она работала в крупной консалтинговой фирме в Вашингтоне, городе – средоточии богатства и власти, к которым она всегда и стремилась. Новое место обеспечивало ей высокую зарплату и комфортный офис с превосходным видом на центр столицы.

– Так что там сказал Эйзен? – Джо встал у Кристины за спиной, массируя ей плечи.

– Лягушачьи шкурки из термоса Малиновски не ядовиты. Айзен заказал их проверку в лаборатории «Макалистера», а потом, для контроля, в лаборатории Чикагского университета. Оказалось, что они не из «Макалистера» и не из Центра Пембрука. Это шкурки настоящих древесных лягушек, которые Малиновски привез из Мексики, но в них нет ни капли смертельного нейро- или кардиотоксина. И никогда не было, – добавила она.

Макфэрон смотрел на нее озадаченно:

– Как так?

– А вот так – Малиновски купил лягушек, выращенных в неволе, а они, в отличие от диких, не производят яд, способный убить человека. Домашние лягушки теряют токсичность, потому что их обычно кормят не тем, что они едят в природе. Смертельно опасную слизь они вырабатывают, только когда их рацион состоит из муравьев и прочих членистоногих, которые водятся в экваториальных тропических лесах Южной Америки. А если лягушка ест обычных домашних сверчков да еще рыбные консервы, то никакой яд у нее не образуется.

– Какая же ты везучая, – сказал Макфэрон, обнимая ее сзади.

– Эйзен нашел в компьютере Малиновски адрес сайта из Оахаки с рекламой золотистых ядовитых лягушек, пойманных в дикой природе, – продолжила Кристина. – Это наверняка был мелкий бизнес того местного жителя, которого нашли в сарае в Оахаке, где он гнил вместе со всей своей лягушачьей фермой. Хотя у моего везения могла быть и другая причина. Не исключено, что Малиновски купил у мексиканского продавца совсем безвредных лягушек, которых действительно ловят в лесу и которые выглядят совсем как ужасные листолазы, но ими не являются. Они только имитируют окрас, спасаясь тем самым от хищников.