Шрифт:
Понятно, после такого жмурки во дворе выглядели как наскальные изображения дикаря рядом с киноэкраном. Кстати, бывало, что и наскальные изображения вырубались на наших глазах — когда мы уходили в седую древность. Какие-то лохматые мужики так отделывали стенки пещер, что только искры сыпались.
И тем не менее мы возились вместе с детворой нашего родного двора.
— Так надо, — говаривал, бывало, Ванюша. — Осторожность и еще раз осторожность. Мы не должны отличаться от всех. — Он не хотел, чтобы не доведенная до совершенства машина попала в чьи-нибудь руки. — Машину поломают, — уверял он, и я, разумеется, соглашался с ним.
Когда настал период погружения в прошлое и ухода в будущее, мы перенесли сеансы на ночь. Соседи по дому, попадающие в сферу действия машины, уносились вместе с нами. А поутру рычаг времени приводился в нормальное положение, соседи вставали и как ни в чем не бывало шли на работу. Каждый из них полагал, что в эту ночь ему снился удивительный, волшебный сон, правда до жути похожий на реальность, но с кем не бывает… Соседи были людьми осмотрительными, и никому о странных снах на всякий случай не рассказывали. Тайна оставалась неприкосновенной.
Только один раз словно бес толкнул меня под бок. На трамвайной остановке я подкараулил одного из соседей, длинного флегматичного завскладом Клотикова, заговорщически подмигнул ему и сказал, зайдя сзади:
— А хорош был этот, со страусовым пером на шлеме, с крокодилом на щите?
Завскладом дернулся всем телом, уставился на меня, потом, не раздумывая, прыгнул в проходящий трамвай…
Ваня выслушал это приключение довольно мрачно.
— Или кончаем эксперименты, или такого не повторится, — отчеканил он. Я понимал своего друга. Нелегко было ему.
Машина барахлила. Последний раз она чуть не развалилась от перегрузки. Мы с трудом выбрались из времен Навуходоносора. Тем более что и дома у него обстановка накалялась. Родители ссорились чаще и чаще. Они так и не пришли к единому мнению. Таковы уж были они, Ванины родители. Ах, если бы не эта их черта!
— Все произошло внезапно. Мы пришли к Ване и хотели сесть за работу. Не тут-то было. Родители ссорились. Успокоить их было невозможно. Я заметил, что трюмо уже разбито, а скатерть сдернута в сторону. И еще заметил, как дрожат руки у моего друга Вани. Он ненавидел эти минуты.
— А мы спросим у него самого, — вдруг громко сказал Кузьма Серафимович, увидев сына. Я схватил шапку и помчался по ступеням вниз. О дальнейшем могу только догадываться.
Расхлябанная машина была настроена на малый радиус действия. Ваня подбежал к ней, рванул рычаг, чтобы перевести время хотя бы на два часа назад. Ему уже случалось успокаивать родителей таким способом. Но руки его дрожали сильней обычного. Он рванул… и время заскользило. Да, оно ушло за пределы Ваниного возраста. Машина исчезла, исчез и Ваня. А родители только помолодели лет этак на 12–13. И еще их при этом разбросало в разные стороны.
Утром следующего дня я пришел узнать, чем все кончилось. Беглый осмотр комнат сразу сказал мне все. Вернуться из прошлого Ваня не мог: восстановитель времени в момент катастрофы был свинчен и лежал в углу чулана. Но я не пал духом потому, что все должно было повториться. Помолодевшие родители обязаны были в силу математических законов встретиться вновь, понравиться друг другу. А вновь родившийся Ваня, конечно, вновь должен был соорудить великолепный и очень нужный человечеству аппарат — «Машину времени».
Так и случилось. Они встретились. Я подкараулил их под теми же самыми часами, которые послужили местом первой встречи много лет назад. Я ликовал. Еще бы, все шло как по маслу! Прекрасна ты, математическая закономерность, и ты, стальная логика событий! Ване — быть! Машине — быть!
Но что это? Парень, удивительно похожий на Ваниного отца, и девушка, копия матери Вани, стоят и молчат. Они смотрят друг на друга недоверчиво, с опаской. И вдруг поворачиваются, идут в разные стороны. Мой лоб покрывается испариной. Так! Значит, память того и другого подсказала им будущее, которое поджидало их.
Валерий Брюсов
НЕ ВОСКРЕШАЙТЕ МЕНЯ!
Техника — молодёжи № 12, 1963
Рис. Е. Медведева
НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКИЙ
РАССКАЗ-ПАМФЛЕТ
Первые Публикации
Пламенное сердце патриота, распахнутое навстречу Октябрьской революции, «зажегшей новый день над дряхлой жизнью»… Многогранный интеллект, которому по плечу «груз веков», «книг, статуй, гор, огромных городов и цифр, и формул — груз, вселенной равный»… Поэт, романист, драматург, критик, переводчик, редактор-комментатор, исследователь стиха, историк и теоретик литературы, профессор МГУ — таким остался Брюсов в памяти благодарных потомков. Казалось бы, что еще можно добавить к исчерпывающим характеристикам, собранным дотошными исследователями грандиозного брюсовского наследия?
Писатель-фантаст. Вот штрих, который сейчас можно присовокупить к литературному портрету Валерия Брюсова. В архивном фонде Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина хранятся неопубликованные рукописи В. Брюсова «Восстание машин» и «Первая междупланетная экспедиция». А предлагаемая сегодня первая публикация не просто научно-фантастический рассказ. Это горькая ирония советского человека, который видит, сколь безрассудно тратятся лучшие силы и средства талантливых ученых в условиях буржуазного строя. Это едкая насмешка ученого-материалиста над бесплодными потугами буржуазных философов, пытающихся протащить под флагом позитивизма всякую оккультную чертовщину.
В самом деле, от «воссоздания» мифического апостола по материалам его евангельской «биографии» — один шаг до спиритизма, который в те годы, когда Брюсов писал свой рассказ, пьяным угаром охватил головы неврастеничной интеллигенции, спасавшейся в омуте мракобесия от грохота войн и революций. Сатира В. Брюсова не потеряла своей актуальности и в наши дни, когда «просвещенная» церковь, стараясь идти в ногу с веком атома и космоса, облекает религиозный дурман в тогу наукообразных философских концепций.