Шрифт:
— Какой же ты тупой Юджин! У Сергеева будет 70 процентов акций «Лунной энергии». У тебя ещё десять. Вместе у Вас 80 процентов акций. Вам не нужен никакой совет директоров. У вас контрольный пакет! — сказал генерал.
— Но почему я?
— А кто? Я не британский гражданин. Никто не позволит мне возглавить такую крупную фирму. А ты человек с обострённым чувством справедливости. Ты мог два года назад продать компромат, но ты этого не сделал. Ты боялся за судьбу фирмы — сказал я.
— И после всего вы мне доверяете?
— Добро пожаловать в компанию Юджин! — ответил я, протягивая руку.
— Спасибо за доверие! Я вас не подведу! — сказал Юджин, пожимая протянутую мной руку.
— Это просто гениальный план! — сказал майор.
— Спасибо. Я его разработал — сказал генерал.
— Извините майор, что не предлагаю Вам должность руководителя моей личной армии, но генерал лучше подходит на эту роль. Вы хороший тактик, но не важный стратег.
— Бросьте. Я знаю себе цену. Бернару явно далеко до таких планов. Но Вы работаете на русскую разведку.
— После завершения этого дела я подам в отставку и возглавлю службу безопасности «Солнечной энергии».
— Буду рад служить под Вашим началом — сказал майор, протягивая руку генералу.
— Буду рад иметь такого подчиненного — ответил генерал.
— Ну, чтож господа. Похоже, мы всё выяснили. Каждый из Вас знает, что делать дальше. Рад буду с Вами работать! — сказал я, протягивая руку. Мы пожали друг другу руки, и разошли каждый по своим делам.
Эпилог
Я внимательно вглядывался в экран монитора. Алексу Дэвису было 64 года. Это был худой тщедушный старик. Его голова была полностью седая. Но даже эта седина резко контрастировала с мертвенно бледным цветом его лица. Похоже, новость об обвинении в терроризме стала для него шоком. Он с трудом понимал, где находится и что происходит. Джейкобу, сыну Алекса, было сорок. Это был полный, наполовину лысый человек с очками на поллица. Он чтото кричал, но камера передавала изображение без звука.
— Чтото Дэвис старший выглядит очень бледным — сказал я.
— У него предынфарктное состояние. Мы вызвали бригаду врачей. Они сделали укол, поставили капельницу — сказал генерал Смирнов.
— Он до суда дотянет?
— Должен. Этот старикан, только кажется таким дохлым. Он нас с тобой переживёт.
— А младшийто боевой! Вон как хорохорится!
— Как он узнал о ста миллиардах — сразу стал шёлковый, в уме стал деньги считать. А потом стал торговаться. Но мы его быстро урезонили.
— Он подписал соглашение?
— Всё подписал. Побежал до машины, аж пятки засверкали.
— Хорошо. Всё идёт по плану.
В это время у меня зазвонил телефон. Это был Юджин.
— Привет Юджин!
— Здравствуйте сэр. У нас всё готово. Судья выдал ордер на его арест. Как только он прилетит — сразу окажется в наручниках.
— Не забывай — ты должен его арестовать под прицелами телекамер. Это событие должно быть во всех газетах и на всех каналах.
— О, не волнуйтесь сэр! После пожара нашей башни, теперь это новость номер один. Похоже, здесь собрались все журналисты Лондона.
— Самолёт заходит на посадку. Мне пора бежать сэр!
— Как ему назначат залог — позвони.
— Хорошо сэр! Пока! — сказал Юджин и бросил трубку.
— Юджин пошёл арестовывать Джейкоба. Птичка попал в силки — сказал я, обращаясь к генералу.
— Осталось разобраться с двумя жадными идиотами.
— Ты про Бобкова и Шульмана? Сейчас они подписывают договор с Васиным и Копыловым.
— Это кто такие?
— Не помните шеф? Это управляющий и генеральный директор первого московского банка, что Вы купили.
— Я и не запоминал их фамилии. Честно говоря, я не вижу разницы между управляющим и генеральным директором.
— А разницы никакой. Банк принадлежит Бобкову и Шульману, всётаки — они заместители министра экономики. Но самим им нельзя владеть банком. Вот они взяли своих родственников в качестве подставных фигур. Васин троюродный племянник Шульмана. А Копылов двоюродный брат Бобкова. Они сейчас ждут в соседнем кабинете.
— Хорошо пригласи их.
Мой офис в «Солнечной энергии» был довольно просторным. Огромные окна выходили на один из московских проспектов. Здесь с двадцать пятого этажа открывался шикарный вид. Я вышел изза стола и подошёл к окну. Я поднял голову и стал вглядываться в низко летящие облака.