– Пошли, ну!
– вновь произнес я, не желая больше тянуть, и первым шагнул к парадному выходу.

Даже с чуть посверкивающей, демаскирующей меня в темноте булавой стелс-операция не отменяется. Но и разбить пару голов десятников, стоявших сейчас снаружи, на входе - не помешает. Так будет надежнее, не уверен я, что голыми руками по-тихому смогу справиться. И не думаю, что небольшой звон и лязг от двух быстрых ударов по макушкам поднимет большой шум вокруг. Ближайших возможных свидетелей я все равно заранее передушил. Главное, наоборот - слишком сильно не вломить, чтобы осколки и ошметки шлема с черепушкой больно далеко не разбросило...

А тем временем до раннего утра - когда уже начнет опасно светать, - оставалось менее часа...

***

Вальяжно прокрутив чуть поблескивающий в темноте кровью пернач, я уложил его себе на оплечье и парой деловитых пинков проверил подохших десятников на предмет ништяков. Система приятно звякнула денежками, что ссыпались мне в инвентарь.

Добыча:

« Медная монетка » - [ 26 шт. ]

« Серебряная монетка » - [ 3 шт. ]

« Бронзовая хашидская сабля »...

Денежки я не раздумывая прикарманил, что разумеется: там у меня уже седьмая золотая монета набирается - это очень серьезная сумма, были бы только время и возможность потратить. Остальное не буду брать, дрянь одна в белом качестве. Недавние системные обновки, может, и подняли мне пределы грузоподъемности до сорока десятков килограмм, но все равно было некуда пихать добро. И это очень тяжело давалось мне - жадной до ништяков душе. Когда оно сильно надо я все же умею рационально, хладнокровно отказываться от материальных благ, помня, как говорится, что время - это деньги. Но все же...

А хашидские десятники, кстати, сложились ну очень легко, и без поднятия переполоха. Не рискуя излишне, я простым коротким вертикальным ударом размозжил до основания башку сначала одному, смявши одновременно и шлем, и череп внутри; второму же, не прекращая начатое движение пернача, горизонтальным ударом снес голову. Это не фигура речи - смявшуюся головешку смахнуло с позвоночного столба, порвало и мышцы, и кожу, да и отбросило прочь на несколько метров.

«Хм-м...» - несколько оторопело проследил я за плодом своего деяния, который укатился куда-то в темноту с глухим стуком. А ведь мой системный путь только-только начинается...

Скосив взгляд себе через плечо, я различил выскользнувшую из эмирского шатра пару ушастых и хвостатых теней. Зверолюдки, как мы и условились, тихонько следовали за мной - помогут, в случае чего, эвакуировать ждущих освобождениях пленников. Если же мы окажемся рано обнаружены и поднимется переполох - ну, буду отрабатывать волноломом, доводить пастухов до ужаса и пробивать ушастым дорогу. Не знаю, блин, как вообще тогда быть, если запорем эту спонтанную операцию.

Просто, блядь, не знаю...

«Замутим пожар, везде заполыхает, тогда, может...» - на ходу прогнозировал я возможные действия в случае, если все пойдет по наихудшему сценарию. Но посмотрим, сколько там вообще народа в клетках сидит и в каком они состоянии. Авантюра, конечно, страшная. Но мне правда хочется как-то помочь, да и на кураже я сейчас...

Продвигаться дальше, уже в глубину хашидского лагеря было не очень трудно. Если на границах осадного стойбища хоть какое-то смешное подобие охранения стояло - дозорные укурки, - то здесь, внутри, все бармалеи безбожно дрыхли. Только в отдалении, ближе к противоположному краю лагеря, полыхало крупное кострище и там выпивали и гоготали редкие неспящие хашиды. И редко где даже факела стояли подпаленные - большая их часть давно как потухла, если вообще была зажжена прошлым вечером. Дисциплина отсутствовала.

Поэтому я особо и не скрывался. Расслабленно крутил в кисти пернач, на ходу поглядывал по сторонам, и периодически посматриваю через плечо, проверяя, следуют ли там за мной кошкодевочки. Они, может, и тупицы на первый взгляд - но от своих сородичей не отказались. Я уже морально приготовился делиться своими красненькими зельями. Но если верить местами жутковатым россказням зверолюдок - так называемых ёкаев хашиды стараются не калечить буквально под страхом смерти. Любая зверодевка для степняков - ценнейшее сокровище на рынке рабов, и судьба у такого раба более чем очевидна.

Кривые, очень тесные для пленников клети из ржавого металла оказались установлены на открытые повозки, крайние слева. Остальные десять были полны всяких мешков, ящиков и еще какого-то хозяйственного хлама. По смутно различимым в полумраке фигуркам, что в клетях ютились - кто сидя, кто лежа, кто уж совсем по-мученически извернувшись в тесноте - я прошелся лишь беглым оценивающим взглядом. Это понятно, но куда больше меня беспокоит устройство вот этой блядской прогалины в самой средине лагеря.