Шрифт:
Париж, 1907
«Мое сердце — словно чаша…»
Мое сердце — словно чаша
горького вина,
оттого, что встреча наша
не полна.
Я на всех путях сбирала
для тебя цветы,
но цветы мои так мало
видишь ты.
И венок, венок мой бедный
ты уж сам порви.
Посмотри, какой он бледный
без любви.
Надломилось, полно кровью
сердце, как стекло.
Все оно одной любовью
истекло.
Париж, 1907
«Вы на полу. А я на стуле…»
Вы на полу. А я на стуле.
О, к Вам приблизится могу ли?
И если я и сяду ниже,
Скажите, буду ль я Вам ближе?
И если Вас я поцелую,
Скажите, что тем заслужу я?
И если Вас обнять посмею,
Скажите, будет ли мне в шею?
И если обниму Вас с лаской,
То не окончится ль все таской?
Вы на полу. Я все на стуле.
О, к Вам приблизится дерзну ли?
1907
ДОМ № 47
посвящ. Майе
Вы не знали, не знали, куда Вы ходили,
Для чего Вы иззябли, измокли.
Вас не даром по улицам долго водили,
И не даром здесь пестрые стекла.
И не даром у матери черные очи,
И на плечи вуаль ниспадает,
И не даром так сумрачен дом до полночи,
А потом в нем огни зажигают.
Не случайно у дочери серое платье,
Ее шея гола не случайно,
И не даром в ее разметавшись кровати,
Непонятные видятся тайны.
У другой не случайно расчесаны косы
И надменна закрытая шея.
Белым днем пусть молчат огневые вопросы.
Ночью ты к ней приди пламенея.
Вы не знали, не знали, что может случиться,
Чистоты Вы не ждали потери.
Скоро, скоро зловещий огонь загорится
И закроют тяжелые двери.
1907–1908
«Ты помнишь высокое небо из звезд?..»
Ты помнишь высокое небо из звезд?
Ты помнишь, ты знаешь, откуда, —
Ты помнишь, как мы прочитали средь звезд
Закон нашей встречи, как чудо?
И шли века… С другими рядом
Я шла в пыли слепых дорог,
Я не смотрела на Восток
И не искала в небе взглядом
Звезду, твою звезду.
И шли века… Ты был далеко, —
Глаза не видели от слез, —
Но в сердце вместе с болью рос
Завет любви, завет Востока.
Иду к тебе, иду!
Не бойся земли, утонувшей в снегу, —
То белый узор на невесте!
И белые звезды кружатся в снегу,
И звезды спустились. Мы вместе!
1908
«Ветви тонких берез так упруги и гибки…»