— Одна винтовка, все патроны и 30 био нам, — озвучил я под благородную бледность Шеста. Вот чей вечер не вышел томным. Тощий воздух втянул, а с выдохом не успел.

— Синий рюкзак с припасами, — напомнила Фрау. И точно, успела ведь отобрать сладкое.

— И синий рюкзак, — кивнул. — Остальное забирайте по потребности.

Хризолит сорвался цепным псом и Амиго чутка поморщился, наблюдая, как подчиненный ныряет в груз. Скрипнула подвеска телеги. Немного не соблюден протокол, да не выдержан образ, но мне похрен. Хочу закончить.

Главный безопасник понаблюдал за извлекаемым хабаром и одобрительно склонил голову. Глянул исподлобья:

— Ты знаешь главное, Джимми. Улов отличный, тем более платили восходники, но Ферме нужны адхары.

Замес получил мое молчаливое одобрение и начал выставлять блистеры. Когда счет перевалил за сотню, Амиго сдался и выказал эмоцию. Жирную и непосредственную. Покосившись на внешнюю стену, точно хотел увидеть темное полотно зоны, вежливо спросил:

— Там еще живые остались?

— Вам хватит, — ответил коротко.

— Чет закололо. — Хриз выронил пару сапог и потер грудь, не отрывая взгляда от щедрого зеленого блеска. Не выдержав, добавил: — Но как, бл…?

— Шли, шли и нашли, — пояснил охотно.

Хмыкнув, Амиго подхватил винтовку, повертел в руках, примериваясь, и вскинул к плечу. Опустил, быстро проверил боевую часть, вновь поднял, примериваясь. Видно, что с оружием знаком, но скорее факультативно, в отличие от привычного шмалабоя. Как говорится, с чем родился, на то и фетиш.

— Неплохо, — выдохнул безопасник. — Норма с вас снята. Бессрочно.

— Согласен, — завороженно повторил Хризолит, держа руку над био. Еще бы передернул по-быстрому, для полноты картины, и можно считать возвращение смены № 7 запоминающимся.

— Выгружай, — напомнил Амиго. — Не будем задерживать команду. Им показан отдых.

Заботливый — не отнять. Но механические интонации портят впечатление. Хризолит, вздрогнув, уцепился за первый тюк и замер, поскольку Шест соблаговолил выдохнуть.

— Ферма благодарна, — сказал кшатрий.

— Но капля в море, это капля в море, — закончил я и не услышал возражений. Боевой сегмент администрации получил немного товара, но планка общего дефицита по итогу снизилась незначительно. Так — заткнуть пару дыр и фальшиво улыбнуться в ответ на общественный негатив.

Тощий качнул полегчавшую Марту и сказал в пространство:

— А я это пер.

— Отдыхайте, — расщедрился Амиго на дипломатию. Его взгляд костлявый не сдюжил, потупился.

Лады, соглашусь — весовые категории разные. Но немного обидно и хочется накинуть постного на праздник фермерской жизни. Я вытащил из кармана подвеску с эмблемой восхода, изъятую у командира поста, и пришлепнул цацку к груди Хризолита:

— Занесите патронов с утра. Тех, что брал, и сколько не жалко.

— Оху…? — Хризолит мигом вернулся в интендантскую канву. — Количество скажи, а я подумаю.

— Занесут, — пресек торги Амиго. — Я скажу сколько.

Вот ведь падла от мира профессионалов. Толчком направив костлявого на дорожку, что вела к нашей обители, развернулся и не прощаясь зашагал прочь. Бойцы незамедлительно присоединились. Лишь Крыса напоследок оглянулась, выдохнула и рубанула:

— Пусть будет большая цифра.

Замес показал ей большой палец. А я… Ну что я? Улыбнулся скупо, и мелкая довольно засопела. Поставила точку и молодца.

Комнатки почившего Мастера достигли минут за двадцать. Спешить некуда, хоть тощий и порывался ускориться, дергая колесницу. Паре-тройке аграриев, двигавшихся встречным курсом, пришлось посторониться и затем добавить ворчливого в спину, когда отошли на порядочное расстояние. Но это так — издержки.

На подъезде к родному жилью, не сговариваясь, притормозили. В сумрачных изгибах теней светились желтым оконца — теплые провалы в уют и покой дома. Нет, поймите правильно — по корпусам достаточно отсветов, огни, порой, тянулись гирляндами, подсвечивая кладку. Народ жил, гулял и жег топливо в щедрой вечерней жизни. Но перед нами другое — точно долго бродили во мраке и вдруг нашли дорогу назад. Огни маяка, что зовут вернуться и обещают тихую гавань.

— Керосин изводит, — буркнул тощий и наваждение спало.

Марта послушно приткнулась в закутке у стены здания, груз перекочевал на наши плечи и щедрый шаг вынес на порог. Скрипнула дверь… И опять, сука, словили диссонанс — пробрало до отвисшей челюстей у отдельно взятого Замеса.

За столом в строгой позе восседал Паша. Перед ним тлела лампа, чуть колыхая облако света; парила эмалированная кружка. В углу тихо потрескивала буржуйка, радуя теплом. А Паша читал — оставил потрепанный томик на вытянутой руке и с задумчивым видом шевелил губами.