— Поможешь? Надо снять.

Тощий тупо кивнул, и я не успел возмутиться. В гео есть некоторые нюансы вроде пальцев, рвущих завязки и сдирающих экипировку с отдельными частями тела. Я хмуро изучил озадаченную морду костлявого:

— Починишь. А потом пристрелю. Как понял?

— Понял отчетливо, — сглотнув, отступил Шест. — А если хорошо починю?

— Да хватит уже, — отмахнулась санитарка и мы на удивление послушались. От печурки, где скворчал котелок, при виде моего заголенного торса охнула Фрау. Ну а чего? Багрово-черные гематомы на груди, боку и правом плече. Распоротые бока под черной повязкой и немного запаха смерти. Обычный, сука, вторник.

А эскулап времени не теряла — пробежала пальцами по ранам, ушибам, надавила, присматриваясь к моему, лицу, помяла. Оттянула, стянула и заставила понаблюдать за пальцем. Память готова была услужливо вернуть к осознанному пару схожих моментов — где мигалки, хриплые крики врачей, визг роликов каталки и качающиеся кафельные коридоры, а потом яркий свет в морду, и ты уходишь…

— Ребра не сломаны. Удивительно, — сказала девушка уверенно. Прям рентген на ножках. Вот бы ей узнать, как функция бдит за оболочкой. — Ушибы, легкое сотрясение, как минимум. Раны неглубокие, лезвие прошло по каркасу. Иголку и нитку! — тон не терпел возражений, и бойцы засуетились.

Первую иглу притащил Шест, и она сильно напоминала иглу сапожника. На костлявого красноречиво посмотрели. Я в некотором недоумении предложил:

— Себе засунь.

— Вот — выручила Фрау.

Минут за пять меня протерли водой с растворенной био, еще за 10 прошлись по ране на пяток стежков. Дамочка не белошвейка, сражу скажу. Но выглядело брутально. Следом на ушибы наложили компрессы и прихватили бинтом. Никаких лишних метаний — сугубо по делу и без суеты. Не знаю уж какой у дамочки практический опыт, выглядит она молодо, но определенный навык просматривается.

Санитарка отступила от лежанки и удовлетворенно кивнула. Затем смутилась. Походу рабочий запал начал отступать — типа пациент спасен и можно побыть девушкой. Таких встречал редко, но встречал. Она кашлянула:

— Обильное питье на био. Горячая еда… туда тоже можно намешать. Постельный режим. И к утру оклемается.

— Ага, — максимально уважительно высказалась Крыса. В ее взгляде почти благоговение.

— Пойду. — Девушка сместилась к порогу, вытирая руки. — Пойду.

— Зачем искала? — приподнялся я. Шест дернул ладонью в явной попытке меня ограничить, но вовремя опомнился. Везунчик.

— Потом… Зайду как-нибудь. Сейчас лучше отдохнуть.

— Как зовут? — спросил я с усмешкой. Так и так разговаривать с Амиго, спрошу у него, что за зверь с серыми глазами трется перед нашим домиком. И зачем?

Девица оглянулась, почти ступив на дорожку, тусклый свет обрисовал немного нескладную фигуру:

— Ива. — И ушла. Дверь тихо закрылась.

Воцарилось молчание, нарушенное задумчивым голосом Замеса:

— Нам нужен медик, командир.

— Нужен, — кивнул, откидываясь на скатку. — А теперь делайте, что доктор прописал.

Фрау быстренько забодяжила наваристых концентратов, остальные навели порядок, пристроив мои вещи в положенных углах и подчистив комнату. Откушали дружным составом — я не жадный, хоть и раненный. Да и чаю намахнули солидарно — мне тройную, им по стопарику. Бесхитростные разговоры текли на мажорной ноте — смена цела и в полном составе.

Благодарный организм оттаивал — для разнообразия можно позволить. Но сраные торговцы не выходили из головы — Рахель вернется, не сомневаюсь. Если сделает правильные выводы, то приведет кавалерию — вроде парочки расчётчиц классом повыше, да и сухостой прихватит. Уверен, кодекс для нее не догма — когда надо, правила легко превращаются в свод рекомендаций. Но могу и ошибаться. Ясно одно — я слишком мало знаю о зональных реалиях. Где-то кипят политесы, центровые отстраняют регионов, хищники подминают хищников, создаются союзы, вассалы находят господ, творится большой бизнес. А мы сука, просто идем, ведомые машиной. И хотите удивлю? Таков путь, да.

Через два часа, отмеренных по хронометру, я поднялся на ноги. Одернул футболку, поддернул чистые штаны.

— Велено другое, — осмелилась Фрау. Бойцы с уважением на нее посмотрели.

— А у тебя трицепс слабоват, — ответил хмуро. — Так что упала и двадцать отжиманий. Живо!

Металлу в голосе сопротивляться трудно. Амиго вот смог бы, а команда — нет. Кулинар вздрогнула и ссыпалась в горизонталь, запыхтев в упражнении. Замес горестно вздохнул, покосился на друзей и объявил:

— Медик велел лежать.

Через секунду отжимались двое.

— Я сам, — рубанул Шест и принял упор лежа.

— Выглядишь бодрячком, — радостно отрапортовала Крыса.

— Вниз командир? — пропыхтел Замес с пола.

— Пора словить откровение, — кивнул. Потер браслет сервис-модуля и хмыкнул. Вещица оказалась небесполезной. Инсталляция внутри окатила ответным теплом. Охренеть — попер диалог. Но то, что во мне от машины теперь плюс один, — факт, который настораживает.

Вооруженный фонариком, со сборщиком на плече, я сунулся в люк, немного понаблюдал, как народ борется с гравитацией, и углубился в шахту. Тело посопротивлялось для порядка и ушло из осознанного, напоминая о себе лишь уколами боли.