– Ну наконец-то, – сказал он, улыбаясь, но улыбка вышла какая-то вымученная, будто он натянул её через силу. – Выглядишь получше, чем я думал.

Я хмыкнул, пропуская его. Желудок тут же отозвался на запах еды – больничная баланда явно не тянула на гастрономический шедевр. Но что-то в Стасе заставило меня насторожиться. Он выглядел измотанным, словно не спал неделю. Глаза покраснели, плечи ссутулились, а движения были какими-то рваными, будто он всё время себя одёргивал. Обычно Стас был как ураган – шумный, уверенный, всегда готовый вытащить всех из любой передряги. А сейчас он казался тенью самого себя.

– Ты в порядке? – спросил я, стараясь не выдать беспокойства. – Вид у тебя, будто ты сражался с целой армией Воронов в одиночку.

Стас коротко рассмеялся, но смех вышел хриплым, безжизненным. Он начал распаковывать еду, сосредоточенно раскладывая коробки с роллами, словно это могло отвлечь его от чего-то.

– Да всё нормально, – бросил он, не глядя на меня. – Гильдия, дела, знаешь. Коля там всех строит, турниры, Вороны опять что-то мутят. Обычная суета.

Его голос звучал так, будто он заучил эти слова. Я смотрел на него, чувствуя, как в груди нарастает тяжесть. Мы с ним всегда были на одной волне – могли болтать о чём угодно, от тактик в «ВирГенте» до смысла жизни. Но последние месяцы он стал отдаляться. Я думал, может, это я что-то сделал, но теперь понял – дело было не во мне. Между нами выросла стена, и я не знал, как её пробить.

– Стас, – сказал я, стараясь говорить спокойно, – что происходит? Ты же знаешь, я всегда рядом. Месяц в лазарете, чуть не загнулся, но я всё ещё твой друг. Выкладывай.

Он замер, держа коробку с роллами, и я заметил, как его пальцы стиснули пластик. На миг показалось, что он отмахнётся, как обычно, но вместо этого он отложил коробку и устало потёр виски.

– Не хотел тебя грузить, Юр, – сказал он тихо. – Особенно после всего, через что ты прошёл. Но… это из-за Дианы. Её нейрочип… он сломался. Не просто глюки, а что-то серьёзное. Он влияет на её мозг, вызывает приступы. Врачи говорят, что чип слишком глубоко в нейронной сети. Если его вытащить, она не выживет.

Я почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Нейрочипы были обычным делом в 2059-м, но старые модели, вроде тех, что ставили лет десять назад, часто давали сбои. Я знал, что у Дианы был такой – она как-то упоминала, что он помогает ей в игре, усиливает реакции. Но чтобы такое…

– Когда всё началось? – спросил я, пытаясь осмыслить.

Стас опустил взгляд, его голос стал почти шёпотом. – Пару месяцев назад, перед запуском шестого сервера. Сначала всё было нормально – она была такой же, как всегда: смеялась, шутила, строила планы. Но потом чип начал… ломать её. Она видит вещи, которых нет, слышит голоса. Иногда просто отключается – сидит, смотрит в пустоту, как будто её душа где-то в другом месте. Я пробовал всё – таскал её любимые суши, включал её плейлист, пытался говорить с ней. Но она как будто не со мной. Врачи дают ей стабилизаторы, но это только заглушает симптомы. А я… я не знаю, как её спасти.

Он сжал кулаки, и я увидел, как его плечи дрожат. Стас, мой Стас, который всегда был как скала, выглядел таким потерянным, что у меня сердце сжалось. Я вспомнил Диану – её улыбку, как она обнимала Стаса, как будто он был её якорем. Она никогда не показывала слабости, всегда была полна жизни. И теперь мысль о том, что она заперта в своей голове из-за какого-то чёртова чипа, была невыносимой.

– Стас, – начал я, но он поднял руку, останавливая меня.

– Она всё ещё любит меня, – сказал он, и в его голосе было столько боли, что я едва мог дышать. – Даже в самые плохие дни она пытается улыбаться, говорит, что я – её всё. Но я не могу её вытащить, Юр. Я чувствую, что теряю её, и это меня разрывает. Я отдалялся от всех, потому что… потому что не мог думать ни о чём, кроме неё. Даже когда тебя похитили, я был не с тобой, а с ней. И я виню себя за это.

Его слова ударили меня, как кулак. Я понял, почему он был таким далёким, почему не был собой. Он не просто сражался с Воронами или гильдейскими делами – он сражался за Диану, и эта битва выматывала его.

– Ты не виноват, – сказал я, стараясь говорить твёрдо. – Ты всегда был рядом, когда мне было паршиво. Ты вытащил меня из той дыры, где меня держали Вороны. Ты мой брат, Стас. А то, что с Дианой… ты не должен нести это один. Мы найдём способ. Может, есть спецы, которые смогут разобраться с чипом. Мы не сдадимся.

Он посмотрел на меня, и в его глазах мелькнула искра благодарности, но тут же погасла. – Я рад, что ты вернулся, – сказал он, слабо улыбнувшись. – И… спасибо, что выслушал. Просто… мне нужно было это сказать.

Я кивнул, сжав его плечо. – Мы справимся, – сказал я. – А теперь давай поедим, пока еда не остыла.

Мы принялись за роллы, но мысли о Диане не отпускали. Её чип, её боль, Стас, который рвётся на части, пытаясь её спасти – всё это было как тень, нависшая над нами. Я знал, что должен быть рядом, как он был рядом со мной.

Но как всегда, доесть мы не успели. Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался Георгий – один из аналитиков группы, с растрёпанными волосами и глазами, горящими тревогой. Он замер на секунду, переводя дух, потом выдавил:

– Приветствую! Кстати, с возвращением в наши ряды, – кивнул он мне, но голос дрожал, выдавая напряжение. – А теперь, я попрошу вас срочно направиться в главный зал. – Не дожидаясь ответа, он развернулся и выскочил обратно, оставив за собой шорох шагов.

– Какого хрена? – вырвалось у меня, и я уставился на Стаса.