— Очень хорошо, что Вина решила не беспокоить нас, Борис. Я так редко вижу тебя и так рада, что ты проявил достаточно благоразумия и не женился на ней!

— В сущности, именно Вина решила, что я не гожусь ей в мужья, — сокрушенно отозвался адмирал, потирая свою лысину. — Образно говоря, я уже был женат на Космическом управлении. Вина не могла представить меня в качестве члена свиты какого-нибудь важного чиновника Федерации, даже премьер-министра.

— А ты мог представить, что она станет премьер-министром?

— Пожалуй, нет. — Йоно явно стремился сменить тему. — А теперь, Джефф, я собираюсь показать тебе и Норби нашу ценнейшую семейную реликвию — кусок резного слоновьего бивня.

Иви покачала головой:

— Я знаю, Борис, тебе всегда нравилась эта безделушка, но разве тебе не кажется, что наша коллекция древней африканской одежды выглядит более впечатляюще? — Она повернулась к Джеффу: — Некоторые образцы так изумительны и сделаны с таким вкусом, что являются произведениями искусства. Многие музеи буквально умоляли продать им хотя бы один экземпляр.

Но Йоно уже встал и снял с углового шкафчика небольшой предмет. Он повернулся к Джеффу и Норби:

— Как видите, это лишь кончик слоновьего бивня, разрезанный пополам, отполированный и покрытый резьбой. Наша прапрабабушка привезла его на Марс, когда решила поселиться здесь после завершения своей карьеры в космическом флоте.

Пунктирно-точечный узор украшал плоскую сторону бивня, а на выпуклой стороне змеились причудливые волнистые линии.

— Взгляните на основание бивня, — предложил адмирал. — Нас всегда интересовало, имеет ли этот значок арабское происхождение. Возможно, он был добавлен позже, когда в Африке произошло смешение различных культур.

На основании кусочка слоновой кости было вырезано нечто вроде полумесяца, увенчанного стилизованной звездой.

— Очень интересно, сэр, — осторожно заметил Джефф.

— Что-то в этом рисунке беспокоит меня, — сказал Норби.

— Что именно? — спросил Йоно.

— Не знаю, сэр. Беспокоит, и все тут.

— Подумай, Норби! Я рассчитываю на тебя.

— Вот о чем я подумал, сэр: если ваша прапрабабушка была космонавтом, не приходилось ли ей работать вместе с русскими, или советскими, людьми, как их тогда называли? Я имею в виду сотрудничество в изучении Солнечной системы.

Иви выглядела так, словно была готова взорваться в любой момент.

— В нашей семье бытует поверье, будто прапрабабушка хотела, чтобы всех первенцев Йоно называли русскими именами, — торопливо сказал адмирал. — Возможно, это ничего не значит, хотя меня в самом деле зовут Борисом…

— Мой внук носит имя древнего американца Мартина Лютера Кинга, — заявила Иви. — Это почетное имя, если бы только к нему не прибавлялась фамилия Чен. В самом деле, Борис, эта чушь насчет русских имен в нашей семье — обыкновенный миф, о котором тебе не следовало бы распространяться.

Норби робко протянул сенсор и на мгновение прикоснулся к реликвии.

— Эта вещь имеет долгую историю, адмирал, — сообщил он.

— Замечательно, — с огромным удовлетворением отозвался Йоно. — На эту информацию я и рассчитывал.

Джефф пытался проглотить остатки булочки, чтобы наконец спросить адмирала, что тот собирается делать со своей реликвией, но ему не предоставилось такой возможности. Дверь гостиной внезапно распахнулась, и послышался восхитительно звучный, глубокий и очень приятный голос:

— Боренька! У меня прямо сердце замирает в груди! Я так рада видеть тебя!

Адмирал Йоно вскочил, словно подброшенный пружиной. Его сестра осталась на кушетке, плотно сжав губы. Кадет тоже вскочил, да так, что робот опрокинулся с соседнего сиденья.

«Джефф! Ты уронил меня, неуклюжий болван!»

«Извини, Норби, но когда в комнату входит госпожа премьер-министр, всем полагается встать».

Юноша подумал, что при личной встрече Вина Грачева оказалась чем-то значительно большим, чем премьер-министр Земной Федерации. В своем облегающем черно-белом костюме она выглядела не менее прекрасной, чем Элизабет Виктория Йоно. Кроме того, она привнесла в комнату особую, сверхзаряженную атмосферу, а сама обладала особенностью, которую старший брат Джеффа мог бы назвать сексапильной. Кадет проглотил слюну и попытался отдать честь.

Вина была такой же высокой и стройной, как Иви, но пышностью форм почти вдвое превосходила последнюю. Ее темные волосы свободной волной ниспадали ей на плечи, что очень шло к ее внешности и оттеняло волевые черты ее энергичного лица. Ее холодный взгляд, казалось, проникал до самых костей, и Джефф даже пожалел бледную маленькую девочку, цеплявшуюся за ее руку.

— Это моя дочь Наташа Бернгаард. Она носит скандинавскую фамилию моего мужа. — Вина погладила девочку по светлым волосам и добавила: — Мы очень рады, что в ней так явно проявились черты наших североевропейских предков.