– Вы же в понедельник уже откроетесь? Я тогда к вам забегу и выберу что-нибудь, а то я давно читал, уже забыл многое. Хорошо, мисс Маргарет?

– Конечно, Эд, заходи, буду рада помочь, – улыбнулась я, прекрасно понимая теперь, что чувствует человек, когда его засасывает болотная трясина. Однако сквозь панику от обилия дел и обязательств откуда-то изнутри пробивались радость и какой-то задорный, щенячий энтузиазм. Это, видимо, пробуждалась активная и энергичная натура Мэгги, изо всех сил старавшаяся побороть достаточно инертную и зарытую Маргошу.

– Спасибо, – просиял Эд, вручая мне скрученную в трубку афишу и легко подхватывая свою сумку, – тогда до понедельника, мисс Маргарет. Хороших выходных!

– И тебе тоже, – пробормотала я, глядя ему вслед.

Затем тряхнула головой и вошла в дом, уже привычно улыбнувшись ему и почувствовав в ответ такую же радость. Головой я понимала, что это мне только кажется, но как же приятно было думать, что дом узнаёт меня и радуется моему возвращению!

«Никогда-никогда, ни за что не продам тебя, мой хороший. Буду здесь жить, потом оставлю детям и внукам… Ты всегда будешь только наш!» – мысленно пообещала я дому, погладив кончиками пальцев стену.

Отнесла афишу на террасу к «Блайзберским кумушкам» и, переложив продукты в холодильник, снова отправилась по магазинам. Уже выйдя из дома, сообразила, что надо бы было что-нибудь перекусить или даже пообедать, но потом решила, что готовить буду уже завтра, а сегодня загляну в какое-нибудь кафе или в ресторанчик.

Мясная лавка Тима Аддерли была удивительно похожа на него самого: такая же основательная, мощная, я бы сказала – кряжистая. Тяжёлая дверь, массивная вывеска, крепкое крыльцо.

– Слышал, что ты приехала, Мэгги, – прогудел похожий на медведя мужчина, выходя мне навстречу из какой-то подсобки. Назвать его «молодым Аддерли», наверное, мог только мистер Барбидж. – Так и думал, что заглянешь. Старый Барбидж отправил?

– Да, мистер Аддерли, он сказал, что у вас какой-то новый, но очень хороший поставщик, – я приветливо улыбнулась заросшему рыжей бородой мяснику.

– Есть такое дело, – кивнул он, – аж из Честервиля привозит, но качество превосходное, сама увидишь.

– Что бы вы мне порекомендовали взять? – спросила я. – Мне пока немного, а потом, когда снова войду в нормальный ритм, уже закуплю впрок.

– Тогда возьми медальоны из индейки, – мистер Аддерли задумчиво почесал густую бороду, – и, пожалуй, фарша возьми куриного, очень удачный получился нынче. Вот что значит – качественное сырьё!

Когда я, расплатившись, укладывала в сумку свёртки, мистер Аддерли словно невзначай поинтересовался:

– А что, Мэгги, правду говорят, что ты с этим пришлым Саммерсом в отношения решила вступить, или как там теперь это у вас, молодых, называется?

– А почему пришлым-то? – слегка растерялась я.

– Ну так а какой же он, по-твоему? Саммерсы всегда в Брафордшире селились, и только старый Боб Саммерс уже под конец жизни перебрался в Блайзбери, ну и внучок его с ним, так что пришлый и есть, какой же ещё? – искренне удивился мясник, для которого, видимо, «своими» были те, кто прожил в Блайзбери не меньше ста лет. А лучше – двухсот. – Так что, правду говорят-то?

– Нет, мистер Аддерли, – я постаралась улыбнуться как можно беззаботнее, – неправду. У меня сейчас вообще нет времени ни на какую романтику, и уж тем более на серьёзные отношения, понимаете?

– Вот и правильно, – довольно кивнул мистер Аддерли, – я им так и сказал, этим сплетницам, мол, мисс Мэгги – девушка серьёзная, да и к тому же зачем нам чужаки? У нас и своих, слава Всевышнему, хватает. Молодой Генри Синклер, к примеру, прекрасная партия: и умён, и при должности, и всю его семью мы на пять поколений помним. Ты присмотрись к нему, Мэгги… Мы же тебе только добра желаем, ты ж выросла на наших глазах, считай…

Это действительно было так: мои родители, будучи археологами, часто ездили по миру, поэтому дядя Кевин и до того времени, как стать моим официальным опекуном, часто забирал маленькую племянницу сюда. Так что меня, видимо, воспринимали как «свою», а не «пришлую».

– Непременно, – пообещала я, а память услужливо подсунула образ весьма упитанного молодого человека с намечающейся лысинкой и поросячьими глазками. Генри Синклер был одним из трёх заместителей мэра и считался подающим большие надежды. – Вот осенняя ярмарка пройдёт – и тут же сразу начну присматриваться, честное слово, мистер Аддерли!

– И то верно, – согласился мясник, подумав, – карнавал этот, а потом ярмарка: до того ли тебе, Мэгги. Ты у нас девушка активная, – тут я тихонько вздохнула, – так что не пропадёшь.