Во-вторых, с появлением земледелия и скотоводства неизмеримо возросла возможность получения устойчивого и значительного прибавочного продукта, что сыграло решающую роль во всем дальнейшем развитии человеческого общества — в зарождении классов, государства, городской цивилизации.

Человек теперь активно воздействовал на природное окружение и изменял его, увеличивая свои жизненные ресурсы благодаря искусственному распространению полезных растений и одомашненных животных из областей естественного их обитания на вновь осваиваемые земли.

С высоты предгорья, где расположена Магзалия, хорошо видна обширная часть Синджарской равнины с большими и малыми теллямй. Среди них находятся и маленький холмик Телль-Сотто, и более крупный холм Ярым-тепе-1, и добрый десяток других теллей. Все они — наглядное свидетельство расселения древнего человека с гор и предгорий на просторы Месопотамской равнины.

История перехода от неолита к городской цивилизации Двуречья пока не может быть рассказана сколько-нибудь подробно, так как наши сведения об этом периоде все еще крайне скудны и немногочисленны. Но мы по крайней мере знаем, что археологические исследования последних десятилетий опровергли старую гипотезу, согласно которой шумерская цивилизация зародилась в некой таинственной и далекой стране, а затем уже в зрелом виде была перенесена в Месопотамию. Теперь, проследив в глубинах тысячелетий истоки ее многих характерных черт и достижений, мы можем сделать вывод, что одни из них действительно привнесены извне, а другие возникли на месте. Длительный период, в течение которого Месопотамия «была беременна цивилизацией», — это весьма важный, но малоизвестный отрезок местной истории. За три тысячелетия в регионе последовательно сменили друг друга три раннеземледельческие культуры: Хассуна, Халаф и Убейд.

Культура Хассуна

Культура Хассуна названа так по типичному для нее памятнику Телль-Хассуна, расположенному в 35 километрах южнее города Мосула и раскопанному в 40-х годах иракско-английской археологической экспедицией во главе с Фуадом Сафаром и Сетоном Ллойдом. Здесь, в самом нижнем слое телля, были обнаружены грубая одноцветная керамика и каменные орудия какой-то небольшой общины земледельцев, живших, вероятно, в легких наземных хижинах или шалашах, поскольку от их домов не осталось ни малейшего следа. Сверху этот первоначальный поселок перекрывали шесть слоев глинобитных построек, демонстрирующих прогрессивные изменения и в размерах, и в конструкции. По своей величине, планировке и строительному материалу эти дома поразительно близки жилищам современного населения Северо-западного Ирака. Шесть или семь комнат размещены в виде двух блоков вокруг открытого внутреннего дворика: один блок — жилой, другой — кухня и кладовые. Стены сделаны из сырцового кирпича. Полы вымощены смесью глины и соломы. Зерно местные жители хранили в огромных сосудах из необожженной глины, вкопанных по горло в землю. Хлеб (плоские круглые лепешки) пекли в куполообразных глиняных печах, напоминающих современные арабские та-нуры. Хозяйственная утварь представлена каменными зернотерками, ступками, пестами, серпами с кремневыми лезвиями, каменными мотыгами, керамикой, глиняными пряслицами (грузиками для веретен), грубыми фигурками людей и животных. Керамика Хассуны подразделяется специалистами натри большие группы, частично имеющие и хронологические различия: «архаическая», «стандартная» и «самаррская».

Образ жизни первых обитателей Хассуны делает понятным, почему их культура быстро распространилась на сотни километров. Не исключено, что в результате многовековой обработки или почва в горах истощилась, или население там увеличилось настолько, что люди вынуждены были покидать родные места и искать новые, еще не освоенные территории. В более благоприятных районах эти переселенцы оседали надолго. Там же, где условия были не столь хороши, они оставались на короткое время, например до сбора урожая, а потом шли дальше на юг.

Поселения хассунской культуры (VI тысячелетие до н. э.) были распространены довольно широко. Они встречаются на территории Северо-восточной Сирии, в Ираке, вплоть до западных районов. А южная их граница простиралась до широты Багдада. Однако центр этой культуры всегда находился в Месопотамии, точнее, в Северо-западной Месопотамии.

Спускаясь вниз по течению Тигра и Евфрата, земледельцы Хассуны в конце концов вступили в зону, где дождевых осадков уже не хватало для получения устойчивых урожаев. В районе Багдада в настоящее время объем годовых осадков не превышает 180 миллиметров. Поэтому, чтобы выжить, люди — чуть ли не впервые в мире — стали применять здесь самые примитивные формы искусственного орошения. Скорее всего это была задержка паводковых вод запрудами и плотинами, а также проведение первых, пока еще небольших подлине каналов. При раскопках хассунского поселения Телль-ас-Савван, расположенного на восточном берегу Тигра, в 11 километрах южнее Самарры, было найдено большое количество зерен культурных растений, в том числе четырех видов ячменя, трех видов пшеницы и одного вида льна. Показательно и наличие здесь шестирядного ячменя, характерного для областей поливного земледелия. А на другом хассунском памятнике, Чога-Мами, археологи открыли и остатки древних каналов VI тысячелетия до н. э.

Налаживание даже простых систем ирригации в районах, лежащих в среднем течении Тигра и Евфрата, было отнюдь не легким делом. Обе реки обладают поистине смертоносной силой во время бурных весенних паводков, высота которых непредсказуема. И сейчас уровень воды в Тигре в некоторые годы поднимается за одни сутки на 12 метров. Кроме того, эти могучие реки несут с собой тысячи тонн ила, постоянно оседающего в русле. В Тигре, возле Багдада, в одном кубическом метре воды содержится 787 граммов ила, а каждую секунду через контрольную отметку там проходит 1240 кубических метров воды. Ежегодно Тигр и Евфрат несут к устью, в Персидский залив, до 3 миллионов тонн наносной земли. Из-за этого в древности их течение часто меняло свое направление, уходило далеко в сторону, разбивалось на рукава и протоки, принося жизнь одним земледельческим общинам и обрекая на гибель другие.

Но не только жара и норовистые реки мешали заселению этих мест. Берега Тигра и Евфрата на севере были покрыты лесами, а на юге — зарослями кустарника и тростника. Там в изобилии водились огромные ящерицы-вараны (грозные «драконы» из позднейших шумерских и вавилонских мифов), кабаны, олени, змеи. В прилегающей к рекам засушливой степи бродили бесчисленные стада зубров, газелей, антилоп, куланов и диких ослов (онагров), водились леопарды и львы.

В этих районах, страдающих от наводнений и от палящего зноя, первоначально трудно было найти пригодные для возделывания участки земли. И некоторые группы пришельцев с севера гибли здесь, вероятно, во время неожиданных разливов рек, от нападений хищных зверей, от голода и болезней. Но тот, кто выжил и обосновался в этой равнинной и жаркой стране, вскоре стал получать со своих искусственно орошаемых полей баснословно высокие урожаи.

Столкнувшись с новыми, непривычными для себя природными условиями, хассунский земледелец вышел победителем, и эта победа открыла перед местными общинами магистральный путь к вершинам цивилизации.

Жители скромного хассунского поселка Ярым-тепе-1 в Синджарской долине одними из первых на Ближнем Востоке стали обрабатывать металл (в непотревоженных слоях VI тысячелетия до н. э. были найдены медное украшение и кусочки медных шлаков), строить сложные двухъярусные печи для обжига керамики, изготовлять каменные резные подвески-печати. Они выращивали на своих полях хлебные злаки: мягкую пшеницу, пшеницу Спельта, многорядный ячмень. Они имели обширные стада различных домашних животных. Если раньше считалось, что корова впервые была одомашнена в этом регионе лишь в IV тысячелетии до н. э., то теперь начальный возраст данного события отодвинулся еще на две тысячи лет.