Путь к морю шел по рекам. Приходилось пользоваться речными лодками (ладьями, челнами). А при обходе днепровских порогов надо было нести или волочить суда по суше. Крупных морских судов на юге России не было. Вся стратегия и тактика нападений исходила из этого.

Французский инженер Боплан, изучавший разные аспекты плавания казаков, рассказал, как обычно действовали запорожские казаки против турок.

Плывя по Днепру, челны шли плотным строем с лодкой атамана впереди. Заранее выведав о походе через своих лазутчиков, турки блокировали днепровское устье галерами. Но конечно же, казаки догадывались об этом и ловко обходили заслон.

Суда запорожских казаков

Начало похода специально приурочивалось к новолунию. Темной ночью, подойдя к устью, казаки прятали свои челны-«чайки» в камышах. Турки в эти «дебри» боялись заходить, ибо казаки могли там легко захватить галеры.

Пользуясь ночной темнотой, казацкие «чайки» бесшумно проходили вдоль берега и незамеченные собирались уже на морском берегу, далеко в тылу турецкой эскадры. Затем, налегая на весла, быстро двигались своим маршрутом.

Конечно же, весть об их появлении быстро распространялась по стране и доходила до Константинополя. Султан рассылал гонцов в приморские провинции, предупреждая об опасности. Но при такой спешке надежную оборону не организуешь. Казаки успевали беспрепятственно добраться до намеченного района (обычно в юго-западной части Черного моря), захватывали и грабили два-три поселения, причем нередко отстоящие на 1–2 км от берега. Загрузив добычу в лодки, без промедления отправлялись на новое место или уходили домой. Их надежный помощник — внезапность налета. Нападали они и на турецкие корабли. И тут нужно было умело организовать операцию, максимально используя фактор внезапности. Заметив вдали корабль, казаки не шли на сближение. Они опускали мачты и следовали за ним на пределе видимости (их невысокие маленькие лодки заметить с корабля было практически невозможно).

К вечеру они выруливали таким образом, чтобы находиться с западной стороны относительно корабля. С наступлением сумерек подходили к нему все ближе и ближе. А ночью шли на абордаж: сцепившись с турецким судном баграми и кошками, ловко вскарабкивались по канатам на палубу со всех сторон сразу.

В редких случаях застигнутые врасплох купцы, даже имеющие стражу, осмеливались сопротивляться численно превосходящим казакам-разбойникам. А те перегружали в свои посудины ценные товары и золото, оружие и боеприпасы. Затем пускали корабль ко дну вместе с экипажем и пассажирами.

На обратном пути с их отяжелевшими грузными лодками вновь жаждала встречи истомившаяся турецкая флотилия. Казаки в некоторых случаях принимали бой. Но чаще предпочитали совершать обходный маневр: перетаскивали лодки и грузы через Кинбургскую косу и плыли лиманом, а затем вновь перетаскивали лодки посуху прямиком в Днепр. Другой обходной путь — через Керченский пролив в Азовское море, по реке Миусу.

Но турки тоже не лыком шиты (кстати, лодки-шитики казаки обшивали лыком), и нередко, двигаясь навстречу врагам, заставали их днем на переходе. Тогда корабли открывали пушечную пальбу. «От пушечного выстрела, — писал Боплан, — челны их рассыпаются, как стая скворцов, и гибнут в морской пучине; удальцы теряют мужество и в быстром бегстве ищут спасения».

Но надо уточнить, что благоразумие вовсе не доказывает потери мужества. Воевать в открытом море на утлых да еще загруженных награбленным добром лодках против крупных военных кораблей — дело безрассудное и безнадежное. Оно свидетельствовало бы не об отваге, а о простейшей глупости и непонимании воинского дела. Зачем пиратам, возвращающимся с добычей, идти на верную смерть?

Кстати, тот же Боплан отметил, что если казакам приходилось принимать бой, они сражались с турецкими кораблями яростно и хладнокровно, несмотря на свои потери. Лучшие стрелки вели огонь из пищалей, а помощники заряжали ружья и передавали им.

Флотилия запорожских казаков, руководимая атаманом Сагайдачным, в 1606 году штурмом взяла турецкую крепость Варну. Через 6 лет казаки предприняли плавание вдоль Южного берега Крыма, достигли Феодосии (Кафы), захватили ее и, разбив турецкую эскадру, освободили большое количество пленных. На следующий год они столь же удачно совершили вылазку в Синоп. Еще три года спустя под Трапезундом их встретила крупная турецкая эскадра. Она была разгромлена казаками.

Дошло до того, что казаки-разбойники не раз появлялись на виду у столицы туретчины — города Стамбула. В 1621 году турки попытались расстрелять незваных гостей, вошедших в Босфорский пролив, но вновь потерпели поражение, потеряв 20 кораблей.

Запорожцы чувствовали себя хозяевами Русского моря. Префект портового города Кафы свидетельствовал: «Если Черное море всегда было грозным, то теперь оно, несомненно, чернее и страшнее по причине многочисленных «чаек», все лето опустошающих море и сушу… Ни один корабль, как бы он ни был велик и хорошо вооружен, не находится в безопасности, если, к несчастью, встретится с ними, особенно в тихую погоду».

Бесчинства казаков заставили турецкого султана послать им суровое письмо: «Я, султан Магомет IV, брат самого солнца и луны, внук и наместник божий, повелитель царств — Македонского, Вавилонского, Иерусалимского, Большого и Малого Египта, царь над царями, повелитель повелителей, никем не превзойденный и непобедимый рыцарь…»