Богатей! Проверенные знания о деньгах от мудреца древности и пассионария современности. Самый богатый человек в Вавилоне. Хулиномика 6.1. Финансовые рынки для тех, кто их в гробу видал. Home edition

Откройте двери финансового успеха! Уникальная книга, объединяющая классику финансовой грамотности и современный взгляд на экономику – «Самый богатый человек в Вавилоне» Джорджа Сэмюэля Клейсона и «Хулиномика» Алексея Маркова.

Знаменитые «Вавилонские притчи» Джорджа Клейсона – величайшее из всех произведений на тему финансового планирования и личного богатства, Библия процветания, которая поможет вам понять законы движения, накопления и сохранения денежного капитала.

«Хулиномика» Алексея Маркова – смелый разбор современной экономики, биржи и финансовых механизмов, увлекательное и полезное пособие для всех, кто хочет лучше понять экономические процессы, влияющие на нашу повседневную жизнь.

Эта книга сочетает проверенные временем и современные экономические знания, помогая читателям разобраться в мире денег и научиться эффективно ими управлять. Будет полезна всем – от начинающих изучать экономику или просто интересующихся этой областью до миллиардеров из списка Форбс.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Макет подготовлен редакцией «Прайм»

Джордж Сэмюэль Клейсон родился в Луизиане, штат Миссури, 7 ноября 1874 года. Он учился в университете г. Небраска и служил в армии США в годы испано-американской войны. Начав свою карьеру в области издания книг, он основал в Денвере картографическое издательство, выпустившее первый дорожный атлас США и Канады. В 1926 году он опубликовал первый из серии своих очерков об экономии и финансовом успехе, используя форму притч древнего Вавилона. Эти произведения получили широкое распространение в банках и страховых компаниях. Их прочли миллионы людей. Наибольшую известность получила притча «Самый богатый человек в Вавилоне», которая стала классикой экономической литературы.

Источниками, которыми пользовался Клейсон, являются древние клинописные таблички, найденные на территории Междуречья и датируемые вавилонской эпохой, в которой один из древних писцов отразил мудрость вавилонских торговцев, ростовщиков и просто деловых людей того времени. Также эта информация подтверждена Британской ассоциацией археологов, которые утверждают, что Клейсон не раз обращался к ним за помощью в своих изысканиях, передавая несвязные обрывки древних текстов, которые сам не мог перевести.

Жил в Древнем Вавилоне некто Бансир. Он занимался изготовлением деревянных колесниц, на которых передвигались богатые горожане. В тот день он сидел в совершенно подавленном настроении на невысокой стене, окружавшей его участок, и печально смотрел на свое скромное жилище и открытую мастерскую, где стояла недоделанная повозка.

Иногда в дверях дома появлялась его жена. Ее недовольные взгляды напоминали ему, что запасы еды подходят к концу, пора уже приступить к работе и доделать колесницу. Нужно изготовить все деревянные и металлические детали, отполировать и покрасить их, да туго натянуть кожу на обода колес, чтобы наконец отвезти заказ богатому покупателю и получить заслуженный заработок.

Тем не менее он не спешил отрывать свое крепкое упитанное тело с насиженного места и невозмутимо продолжал сидеть. Ему не давала покоя одна проблема, решить которую он был не в силах. Южное солнце, особенно жаркое в долине реки Евфрат, нещадно пекло ему голову. Капли испарины собирались у него на лбу и незаметно стекали вниз, теряясь на заросшей груди.

Рядом с участком Бансира уступами высились стены, окружавшие дворец Царя. Неподалеку упиралась в небо грандиозная расписная башня храма Ваала. Ее огромная тень накрывала скромный дом ремесленника и множество других – таких же бедных, но чистых и аккуратных. В этом был весь Вавилон – здесь величие соседствовало с нуждой, а ослепительная роскошь – с крайней нищетой. Все это было хаотично перемешано внутри городских стен.

Если бы он потрудился оглянуться назад на проезжую дорогу, то увидел бы, как роскошные колесницы богачей теснились рядом с босыми бедняками и обутыми в сандалии торговцами. Даже толстосумам приходилось сворачивать в сточные канавы по краям дороги, чтобы освободить путь длинным вереницам рабов-водоносов, которые занимались «царским делом» – тащили на себе тяжелые кожаные бурдюки с водой, предназначенной для полива висячих садов.

Бансир был так поглощен своей проблемой, что не обращал внимания на окружавший его шум большого города, как вдруг звуки лиры неожиданно прервали его размышления. Он обернулся и увидел улыбающееся лицо своего лучшего друга – музыканта Кобби.

– Да хранят тебя боги и ниспошлют тебе радость, друг мой, – изысканно поприветствовал его Кобби. – Впрочем, кажется, они уже достаточно помогли тебе и освободили от работы. Я рад, что тебе так повезло. Более того, я бы хотел разделить с тобой твою удачу. Прошу тебя, раз твой кошелек теперь так полон, что тебе больше не нужно трудиться в мастерской, одолжи мне всего пару монет. Я верну их тебе сегодня же вечером после праздничного ужина у богатых вельмож, куда меня пригласили играть. Ты даже не успеешь вспомнить о них, как я отдам их обратно.

– Если бы у меня была пара монет, – мрачно ответил Бансир, – я бы не стал их никому одалживать, даже тебе, своему лучшему другу, потому что тогда они являлись бы всем моим состоянием. Никто не одалживает никому все свое состояние, даже лучшему из друзей.

– Что? – воскликнул Кобби, искренне недоумевая. – У тебя нет ни одного медяка, а ты сидишь тут на стене, как статуя?! Почему же ты не доделываешь свою колесницу? Разве у тебя есть какие-то другие источники заработка? Я не узнаю тебя, друг мой. Где твоя потрясающая работоспособность? Или что-то тревожит тебя? Какие беды могли послать боги на твою голову?

– Ты прав, должно быть, именно они обрекли меня на эту муку, – согласился Бансир. – Все началось с того, что мне приснился какой-то дурацкий сон. В нем я был богачом, и на моем поясе висел роскошный кошелек, набитый монетами. В нем были медяки, которые я беспечно швырял беднякам; серебро, на которое я мог купить украшения своей жене и еще что-то лично для себя; и наконец, золото – оно давало мне уверенность в завтрашнем дне и позволяло спокойно тратить серебро. Все это наполняло меня чувством несказанного восторга. Ты бы никогда не узнал в этом жизнерадостном человеке своего друга-работягу. Да и моя жена, чье лицо сейчас покрыто морщинами, предстала в том сне юной красавицей, светящейся от счастья, какой она была, когда мы только поженились.