— Я тебя не понимаю, — я ложусь обратно на спину.

— Эй, не отворачивайся от меня, — Даша кладет руку мне на грудь. От того месте, где она коснулась меня, разливается тепло по всему телу. — Все ты понимаешь.

— Ты не права, — мычу я.

— Нет, права, и ты это знаешь, но по какой-то неизвестной мне причине, отрицаешь это, — девушка придвигается чуть ближе. — Я считаю, ты столько всего сделал, делаешь и будешь делать для своей команды. Могу поспорить, ты выкладываешься на все сто на тренировках, на каждой игре, да даже в раздевалке. Ты отличный хоккеист. Просто у тебя боязнь подвести отца, но это нормально.

— Как у тебя все просто, — я жестом показываю ей на свою широкую грудь. Меньше всего я хочу сейчас, чтобы она видела мое грустное лицо. На удивление Даша кладет голову на меня, и я невольно улыбаюсь. Ее волосы приятно пахнут вишней.

— Не знаю, что в этом сложного. Боязнь подвести — это здоровое желание оправдать надежду, возлагающую на тебя. Главное не доходить до крайностей, иначе ты ограничишь свое развитие, как игрока.

— Хочешь мне сказать, я зря переживаю?

— Именно это я хочу сказать. Ты боишься, что не сможешь быть на таком же уровне как твой отец, — я глажу ее волосы. — Но на самом деле ты боишься его реакции на это.

Я молчу, долго молчу, упорно смотря в одну точку на стене. Если бы я не водил рукой по Дашиным волосам, она бы точно подумала, что я уснул.

— Марк? — осторожно спрашивает она.

— М-м-м?

— Я сказала, что-то нет то?

— Нет, ты все сказала правильно, — сглатываю я. — Из-за давления на льду я стал часто срываться, за это меня удаляют, и я тем самым подвожу свою команду. Если мы выйдем в плей-офф..

— Когда, — перебивает блондинка.

— Что когда?

— Не если, а когда мы выйдем в плей-офф, — я не могу скрыть улыбку.

— Когда мы выйдем в плей-офф, каждый матч будет важен и каждое удаление может стоит победы команде. Мысль, что я могу подвести своих ребят, тренера, болельщиков и…, — я негромко выдыхаю, — …отца наваливаются огромным грузом, который давит на меня с такой силой, что я вот-вот готов сломаться.

— Ты же знаешь, проигрыш — это нормально?

— Знаю, но…

— А что, но? — она возмущается. — Нет никаких, но. Только не нужно говорить, что я ничего не понимаю?

Я продолжаю смотреть в одну точку, анализируя весь наш разговор.

— И почему ты молчишь?

— Ты же сама сказала, не говорить, — Даша слегка ударяет меня по груди.

— Мне кажется, тебе стоит поговорить с отцом, дядя Дима понимающий и тоже хоккеист, хоть и бывший.

— Это для тебя он понимающий, — я делаю глубокий вздох. — А я его сын, продолжение его и по мне судят, какой он.

— Все же тебе стоит поговорить с ним и сказать, что ты чувствуешь и снять с себя груз ответственности хотя бы перед ним. В первую очередь он твой отец и должен понять тебя.

— Не знаю.

— Какие же вы хоккеисты упрямые, — громко вздыхает она.

— Почему сразу упрямые? — я борюсь с желание обнять ее и прижать к себе. — Ты думаешь легко подойти к нему и сказать, что я боюсь не оправдать его надежды, что он зря потратил время, деньги и силы и не смог сделать из меня выдающегося хоккеиста, способного выиграть кубок?

— Понимаю, нелегко.

— Вот именно, Дашка, это очень сложно. А еще мне страшно.

— Страшно?

— Да, что я снова увижу разочарование на его лице.

— Марк, — девушка поднимает голову и смотрит на меня. — Если твой папа не способен разделить твои переживания и чувства, то может не стоит из кожи вон лезть и что-то доказывать ему? Какое ты получишь удовольствие от этого?

— Я получу облегчение.

— Временное, — она продолжает изучать мое лицо.

— Что?

— Ты получишь временное удовольствие, пока отец не захочет еще большего от тебя.

— И что мне делать? — вопрос слетает с моих губ быстрее, чем я этого хочу.

— Как я уже сказала, для начала поговорить с ним.

— А что, если это не поможет?

— А если не поможет, — девушка кладет подбородок мне на грудь, — то и незачем стараться ради него. Старайся ради себя. Не нужно кого-то очаровывать и впечатлять насильно.

— Может ты и права, — мне приятно, что она не осуждает меня, а, наоборот, поддерживает. — Тебе во сколько нужно быть на работе?

— Честно говоря, — Даша говорит тихо. — Я хочу отпросится. Я не думала, что произошедшее сегодня скажется на меня так сильно и поэтому работник из меня будет так себе.