Я поднимаю голову, встречая ее взгляд.

— И если это так, то скажу тебя, быть одной совершенно не страшно. А знаешь, что страшно? Страшно когда ты просишь о внимании, засыпаешь в слезах, просыпаешься с сомнениями, нуждаешься в разговорах и пытаешься справиться со своими проблемами в одиночку, хотя рядом есть мужчина, которого как бы и нет.

— Я совершенно не понимаю, откуда появилось это чувство. Вроде все нормально. Откуда сомнение?

— Сомнение — это абсолютно нормально. Твой мозг стремится уберечь тебя от потенциальных ошибок и их последствий, — она мягко смотрит на меня. — Но сомнения не возникают без причины.

— Знаешь, я боюсь, что мои чувства к Леши испарились, — признаюсь я, смотря в окно, где ветер срывает с веток деревьев последние желтые листья.

— Почему ты так решила? — осторожно спрашивает Полина.

— Не знаю…раньше, когда он был рядом, радовалась, а теперь, — перевожу взгляд на ее красивое лицо. — Его отсутствие стало для меня привычным, встречи кажутся обыденностью, а наши разговоры — просто фоновым звуком. Я пытаюсь себя убедить, что это пройдет, что просто наступил кризис в отношениях, но внутри меня что-то подсказывает, что это не так.

— А Леша это тоже чувствует?

— Не знаю.

— Может, вам стоит поговорить? — осторожно спрашивает подруга. — Разговором ничего не испортишь.

— Я как то пыталась начать разговор, — вздыхаю. — Леша сказал, что я придумываю, но ради меня он готов, что-то поменять.

— И?

— Ничего. Все осталось как и было.

Она смотрит на меня с пониманием.

— Знаешь, — продолжаю, — меня тревожит мысль, что я могу ошибаться. А что, если все это временно, и вскоре все будет как раньше?

— Как раньше уже не будет. Вы стали другими, ваши отношение — другие, ваши мысли тоже другие. Будет или лучше, или хуже, но как раньше уже никогда не будет.

— И что мне делать? — с грустью произношу я.

— Быть честной с собой.

Я смотрю в зеркало, стоящее напротив нас, и в отражении вижу девушку, которую больше не узнаю. Больше нет огонька в глазах, легкой улыбки на губах и трепета в груди.

— Мне кажется, что мои мысли неправильные, — спустя короткую паузу отзываюсь я.

— Правильно или неправильно — это только ты решаешь, Даш.

— Я просто хочу понять, почему так происходит? — шепчу я. — Я не знаю, что делать с этим чувством и куда его деть? Каждый раз, когда я пытаюсь разобраться с ним, он как назло, становится сильнее.

— Прислушайся к себя, Даш. Только ты сама можешь найти ответ на эти вопросы. Не бойся погрузиться в свои мысли и чувства.

— Наверное, ты права.

— Конечно, — улыбается подруга. — Не зря у меня была пятерка по психологии.

С искренней улыбкой пересаживаюсь на стул рядом с подругой и обнимаю ее.

— Посмотри, Марк, какие тут нежности, — произносит у нашего столика грубый мужской голос с хрипотцой.

Мы с Полиной поворачиваем голову в сторону звука и замираем. Перед нами стоят два шкафа. Первый — высокий, плечистый, с тонким носом, с зелеными глазами, с четко выраженными скулами, уложенными рыжими волосами и со средним размером губ, изображающих ухмылку. Одетый в темно-синие джинсы, белые кроссовки и серую куртку, распахнутую настежь. Второй — не менее высокий и не менее широкоплечий парень с короткими темно-коричневыми волосами, одетый во все черное: черные кроссовки, черные джинсы, черную куртку. Я его узнаю. Это тот парень, проливший на меня свою газировку. Только появилось одна вещь, которой не было в прошлый раз. Маленькая сережка у края левой брови.

— Простите, что отвлекаем, — говорит второй парень и садится напротив нас. — Но мы так и хотели.

— Что ты тут делаешь? — спрашивает Полина рыжеволосого парня, игнорируя сказанное его другом.

— Ну, как что? — Илья садится на соседний стул. — Приехал наказать тебя по-взрослому.

— Ты и по-взрослому? Не смеши меня, Лукин.

— А что тебя не устраивает, Максимова?

— Ты не умеешь решать вопросы по-взрослому, — подруга с неприязнью смотрит на парня. — У тебя хватает мозгов только попросить поставить зачет или экзамен, делая акцент, что ты большая гордость университета.

— Завидуешь, Полинка? — по Илье видно, что сказанное его не задевает, а, наоборот, только веселит.

— Еще чего, — девушка поправляет волосы. — Не такая и большая гордость, чтобы завидовать.

— Скажи это моим девочкам, которые кричат мое имя каждый раз, когда я показываю, какая гордость у меня есть, — ухмылка появляется на губах Лукина.

— Мне их жаль. Знаешь, в чем разница между этим кофе, — Полина поднимает свой напиток. — И твоей гордостью? На кофе всегда будет спрос.