Шрифт:
Это они – венец творения, они стоят выше всей этой серой и пустой массы, которая только и может, что детей плодить, они знают, как лучше. Просто не с куриными мозгами обычных людей понять их любовь, их устремления и их тонкие натуры [4] .
Первый шаг – я выше прочих, я совсем другой, не такой, как они, я лучше.
Второй шаг – я человек, а они все так, серая масса.
Третий шаг – этих много, а я уникальный. А если их много, то их и не жалко, новых наплодят. И – вперед, за опыты, за скальпель, за исследования.
4
Еще раз, автор надеется, что читатели понимают, что данные отношения противоестественны и произведение направлено на формирование негативного отношения к подобным явлениям.
Что, им тоже бывает больно?
Но это же всякое отребье… о чем вы говорите? Вы что – поставите эту дрянь на одну ступеньку со мной? Даже не так.
Со МНОЙ!?
Какие глупости и гадости вы говорите! Кстати, а на каком основании вы мне это говорите? Если вы такой же, как вся эта серая плесень, и не дотягиваете до моего уровня? Где мой скальпель?
То-то и оно!
Но до психологов было еще далеко. И до окончания опытов – тоже. Но говорят, тейн нашел что-то интересное…
Скорее бы получить это нечто! Наверняка прорыв будет!
Диана сидела в саду.
Сидела, нюхала розочку, верная Эсси как раз отлучилась за прохладительным напитком, а Диана тосковала и хандрила, скучно красавице было, неуютно, пасмурно на душе. Вокруг розы да птички, а на душе такая туча, что того и жди, градом осыплется, криком, истерикой. Еще месяцем раньше все было просто и приятно, все вращалось вокруг нее, то есть король находился рядом с ней. И не просто находился, считай, она уже корону примеряла.
А сейчас…
Вернулась эта гадина!
Королева!!!
Хороших слов у Дианы для нее не находилось, одно шипение и бульканье, вот ведь зараза какая! Пакость, а не баба!
Черная, тощая, старая, но поди ж ты! КАК на нее смотрят!
Полной дурой Диана не была, и людей чувствовала отлично, и выводы делала, хотя и в свою пользу. Она видела, как Мария двигается, как смотрит… сама попробовала перед зеркалом – не получилось. Делала вроде бы все то же самое, что и королева, так же голову держала, так же смотрела, улыбалась, а получалось глупо и смешно.
Почему так?
Непонятно. И еще более непонятно другое. Раньше королева не такой была. Раньше она была словно колода деревянная, кукла-марионетка с ярмарки, что король скажет, то она и повторяет, и делает, а сейчас – поменялась. И показала зубы, и когти… и Диане совершенно не хотелось к ней приближаться.
Страшновато.
Словно перевертыш из старых сказок, днем человек, ночью чудовище, и на Диану ее величество смотрит с аппетитом, только не решила еще, сейчас ее сожрать или подождать чуток, помучить…
А вот королю не страшно, он не чувствует ничего, ему Мария нравится. И его тянет к этой новой королеве. И Диана чутьем понимала – сильно тянет.
Если бы он получил от Марии, что хотел, или она бы оставалась прежней, дело другое. А она…
Диане было неуютно. Она чувствовала, что королевский интерес, который раньше был направлен только на нее, сейчас распределился между ней и Марией, и это понимали придворные, и… она словно на льдине оказалась. И та расплывается, тает под ногами, пошатывается, скользит… зыбко все кругом, неустойчиво…
– Прекрасной девушке – прекрасная роза!
На колени Диане лег белый цветок с одуряющим ароматом. Девушка подняла голову – и растаяла. Тот самый синеглазый красавец, эрр Вейнард, стоял перед ней, улыбался, смотрел так… многозначительно… кажется, до самой глубины души, или выреза, не суть важно.
– Эрр Вейнард…
– Эрра, вы знаете мое имя? Я польщен и счастлив! Самая прекрасная женщина Эрланда, да что там о нашей стране говорить, самая очаровательная девушка всего мира удостоила меня внимания!
Диана млела и таяла от куртуазных комплиментов.
Хотя эрр Расмус так и так думал о другом. Ему не Диана была интересна, а будущая королева. Что с нее сейчас взять? Только бюст? Так у коров еще и побольше, подержаться хватит! А женщина должна быть полезной! Чтобы с нее и прибыль, и связи, а не только минутное удовольствие. Это вот король себе позволить может такое, как Диана, а эрр Расмус Вейнард небогат, ему о будущем думать надо.
Эсмеральда наблюдала за этой картиной с соседней дорожки, смотрела, зло сопела, прищуривалась. Ишь ты! Разливается он тут соловьем!