– ВарДейк? Ты что тут забыл? – Мужчина озадаченно нахмурился, рассматривая визитера. – Эдербери уверяла, что ты уехал за Гвин…

– Где ваша жена, мастер Гарана? – Адепт заглянул внутрь комнатки через плечо хозяина.

Глаза Крисмера взволнованно блестели, а вид был крайне изможденный.

– Спит, – Авериус Гарана нахмурился еще сильнее. Наклонился к адепту, принюхался. – ВарДейк, где моя дочь?

Ему явно не понравилось то, что он почуял.

Вместо ответа Крис торопливо протиснулся мимо него в дом и предельно тихо закрыл за собой дверь, а затем шепотом произнес:

– Мастер Гарана, вы должны меня выслушать, но у нас очень мало времени.

Не прошло и получаса, как они уже выбрались из города той же дорогой, по которой пришел Крис, так, чтобы никто не видел.

В обход всех постов стражи. Мимо доков с рыбацкими лодчонками, где смрад стоял такой, что глаза слезились. По той части порта, где даже пьяные матросы появлялись лишь изредка. Там уж точно никому не было дела до того, что за народ шляется по ночам.

Здесь же располагались и небольшие городские ворота с тройной тяжелой решеткой, которыми по обыкновению пользовались люди не самых престижных профессий, вроде коронеров, могильщиков, трубочистов или золотарей. И, вероятнее всего, редких контрабандистов. Даже дамы легкого поведения ходили другими дорогами. В мирное время эти ворота оставались открыты, но в случае опасности их закрывали в самую первую очередь.

За воротами начиналась узкая грунтовая дорога, которая бежала мимо примыкавшего к городу кладбища с его фамильными склепами и тяжелыми надгробиями и уводила в поля. Растущая там рожь в это время года оставалась зелена, ее венчики только-только начинали колоситься.

Среди этого изумрудного моря вдалеке высился холм, на котором красовалась старая ветряная мельница, большая и скрипучая, но все еще служившая достоянием местных крестьян. Их деревня располагалась неподалеку от города, ближе к персиковым садам.

К мельнице и держали путь мужчины.

Авериус Гарана спешил со всех ног, несмотря на свой возраст и две огромные сумки, которые он захватил с собой. За ним едва поспевал Крисмер ВарДейк, которому мастер также вручил небольшую котомку, невзирая на усталость юноши.

Вблизи мельница оказалась еще внушительнее – целых три этажа внутри каменной башни. Ее лопасти не вращались: ветра не было. Мельница стояла сказочным великаном, распростершим четыре невиданные руки во мраке ночи.

На первом этаже обнаружилась привязанная гнедая лошадь. Животное фыркнуло, завидев вошедших мужчин, словно бы хотело отругать их за то, что они добирались слишком долго. Авериус Гарана окинул лошадку беглым взглядом и устремился к деревянной лестнице на второй этаж, заскрипел крутыми ступеньками, ведущими в пыльную темноту. Там и нашел он свое единственное дитя.

Гвинейн Гарана лежала за тяжелыми каменными жерновами на расстеленных мешках. В темноте ее бледная кожа казалась синеватой. А вкупе со всем остальным ее вообще можно было принять за мертвую.

Любой другой родитель пришел бы в ужас, увидев, что с его ребенком случилось нечто столь кошмарное, но только не Авериус Гарана. Мастер над проклятиями действовал хладнокровно, с ювелирной точностью.

Маг бросил сумки прямо на пол и опустился подле дочери. Нащупал пульс. Велел Крису добавить света. Пока выжатый до изнеможения адепт творил светлячка из тепла собственного тела, Авериус Гарана осмотрел девушку.

Сначала он снял пропитанную черными слезами повязку с ее глаз. Осторожно приподнял одно веко, потом – другое. Заглянул под верхнюю губу, чтобы оценить клыки. Затем изучил изменения рук, почерневшие пальцы и удлиненные ногти. Покачал головой, когда ощупывал переломы, ссадины от металлических колодок и вывихи. С особой тщательностью исследовал укусы, надавливая чуть ли не на каждый, будто пытался выделить из них жидкое содержимое. Однако Гвин не приходила в себя, даже не стонала. Ее дыхание было совсем слабым.

– Мастер…

– Не мешай, – не глядя перебил адепта Авериус Гарана и принялся извлекать необходимое из сумок.

– Мастер, – настойчивее повторил Крис. – Что я могу сделать?

Маг бросил на него короткий взгляд и вернулся к пузырькам и инструментам.

– Как тебе удалось довезти ее живой и приостановить мутацию? Ты что-то сделал? – Мужчина развел огонь на небольшой масляной горелке и стал нагревать одну из колбочек. Розоватая жидкость вспенилась и покраснела.

– Я дал ей королевскую соль, – Крис присел на корточки подле Авериуса. Запустил руки в волосы, не сводя глаз с отца Гвин.

Тот смерил его недоверчивым взглядом.

– Невозможно, – маг вылил получившееся вещество в колбу с высоким горлом и развернул кожаный чехол, в котором, словно резцы скульптора, крепились многочисленные скальпели, шпатели, ножики, иглы, щипчики и прочий инструментарий.

Крис закусил губу.

– Ну, то есть я сам принял двойную порцию королевской соли и затем дал Гвин свою кровь, – адепт замер под пристальным взором мастера. – Я дал немного, всего дважды за сутки по столовой ложке.