– Он знает? – спросила Бек.

Я заглянула в «журналы» своего смартфона, желая убедиться в отсутствии уведомлений о пропущенных звонках от брата.

– Еще нет. Но узнает.

Час спустя, высадив Нейта, мы подъехали к дому Хейдена, и я снова встретилась с ним взглядом, не понимая, почему он не отвез меня домой.

– Выходи, – сказал он Бек.

– Хорошо. Как скажешь.

Я тоже вышла и обняла ее прежде, чем она двинулась к дому.

– Спасибо, что поехала сегодня и попыталась улучшить мне настроение.

Она меня приобняла:

– Я сказала, что мне уже не хочется тебя придушить. Но это не значит, что я хочу тебя обнимать. – Я слышала смешливые нотки в ее голосе, когда она это говорила. – И спасибо, что помогла с Нейтом, – добавила Бек, а потом ушла.

Хейден вышел из машины и жестом предложил мне следовать за ним. Он повел меня к качелям на крыльце.

– Садись, – сказал он, глядя на меня.

– Ты до сих пор думаешь, что можешь на меня повлиять?

– Мне не нравится фраза «Я в порядке». Мама говорит, что эта фраза является самой часто произносимой ложью в английском языке. Хотя я и так это знал. После сегодняшнего трудно быть в порядке.

– Хейден, я ценю то, что ты сделал для меня сегодня. Очень. Но прямо сейчас я действительно не могу об этом говорить.

От его взгляда у меня защемило сердце. Он жалел меня… снова.

– Я за тебя беспокоюсь. И не могу отпустить тебя домой в таком состоянии, потому что ты мне рассказывала, что мало общаешься со своими родителями, и я знаю, какие у тебя подруги. А теперь я увидел твоего великолепного брата. Это съест тебя живьем. Мне просто хочется, чтобы ты выговорилась. Не держала это в себе.

– Я не привыкла так справляться с подобными ситуациями. – Какое-то время я думала, что понимала брата. Думала, что раскрыла великую загадку того, почему он препирался с родителями, – решила, что Дрю просто пытался высказать свое мнение. Но если то, как он высказывал свое мнение, так влияло на чувства других людей, то меня полностью устраивал возврат к принципу соблюдения спокойствия. К принципу, когда я просто соглашалась со всеми.

Хейден сел на качели, и мне стало очевидно, что он терпеливо будет ждать, когда я произнесу хоть слово. Я же не знала, что еще сказать. Никто никогда прежде не пытался вызвать меня на откровенность. Возможно, если просто начну говорить о других вещах, то он поймет, что эту тему мне не хочется обсуждать. Потому что мне трудно будет сдержать эмоции, если это произойдет. Я присела рядом с ним:

– У нас никогда не было качелей. Ты часто здесь сидишь?

– Не так часто, как может сидеть человек, у которого есть качели на крыльце его дома.

– Не думаю, что когда-либо анализировала, как часто человек, у которого есть качели на крыльце его дома, может их использовать.

– Ну, у меня они есть, и ими не пользуются.

Я улыбнулась:

– Это доска для серфинга?

Он на мгновение замер, будто пришел в замешательство, а затем кивнул:

– Да.

– Семнадцать вопросов.

– Этот был восемнадцатым.

– Нет, потому что ты не ответил на вопрос насчет соревнований. Ты просто его проанализировал.

– Верно.

Я подняла на сиденье качелей ноги, обхватив их руками:

– Тебе нравится серфить?

– Нравится.

– Я тоже серфила на днях.

– Знаю. Бек сказала, что видела тебя в тот день.

Бек рассказала ему, что видела меня в тот день. Интересно, а рассказала ли она, как плохо повели себя с ней мои подруги? Как плохо я повела себя с ней. В тот день я так гордилась собой из-за пустяка. Я ничего не сделала для нее, только для себя. Интересно, начал ли Хейден подсчитывать все мои недостатки, о которых узнал?

– Вот почему я загадал доску для серфинга, – прибавил он, словно и не обдумывал несправедливость по отношению к Бек. – Хотя знаю, что это не так впечатляюще.

Он посмотрел на мои губы и, когда я подумала, что он размышлял о других вещах, лучших вещах, которые помогут мне полностью забыть этот вечер, нахмурился и разочарованно вздохнул.

– Что?

– Ты улыбаешься.

– Это же хорошо, верно?

– Джиа. – Он замолк и взял меня за руку. – Это не то, что ты чувствуешь.

– Я не заплачу, если ты этого ждешь.

– О чем ты думаешь?

– Я думала о серфинге. А теперь думаю о том, что у тебя теплая рука. – И что в данный момент я ее держала.

– Придумал. Ты поговоришь с моей мамой.

– Что?

Не ответив, он просто встал и вошел в дом. Он же не серьезно? Я не собиралась разговаривать с его мамой. Через пару минут вышла Оливия и уселась рядом со мной на качелях.

Я заговорила первой:

– Мне так жаль. Ваш сын проявляет излишнее участие. На самом деле мне хочется домой.