– Что ты имеешь в виду? Мы встречались. Как это недоступной?

– Ты была… – Он запнулся, будто не хотел ранить мои чувства. – Ты не была настоящей. Ты все время в образе идеальной девушки. – Он указал на мой блокнот. – В образе идеального школьного президента. Идеальная картинка. Никаких изъянов. Ты могла бы написать руководство.

Я внутренне съежилась.

Наконец он встал:

– Ты не была плохой. Но так лучше… Это мило. И мне снова захотелось пригласить тебя на свидание.

– Ты уже приглашал меня на повторное свидание, и я сказала, что не повторяюсь.

Когда он направился к двери, я кинула в него ручку.

Он засмеялся:

– Вот и доказательство моих слов.

Я вздохнула и оглядела пустой стол. Что из того, что за ним обсуждалось в течение года, на самом деле моя заслуга? Я пролистала блокнот до страницы с надписью «Выпускной». Под ней шел перечень двадцати прослушанных исполнителей. Солисты, пара дуэтов. Выступал даже эстрадный хор. Групп было девять. Я не помнила точно, в какой из них барабанил Нейт, но выяснить это не составит труда. Возможно, они репетируют в чьем-нибудь гараже и я смогу их послушать.

Я услышала музыку, как только вышла из машины. Барабанный ритм отдавался у меня в груди, пока я шла по подъездной дорожке. Я изобразила на лице улыбку и вошла в боковую дверь. Поначалу меня никто не заметил, пульсация ритма песни уже достигла кончиков пальцев моих ног. Мелодия казалась легко запоминающейся. У солиста был хороший голос, и парень выглядел очень харизматично. Я смотрела на него неотрывно, пока он пританцовывал возле микрофонной стойки и пел. Я несколько раз мысленно повторила его имя, чтобы запомнить: Маркус.

Через какое-то время барабаны затихли. Нейт смотрел на меня вопросительным взглядом. Остальные инструменты продолжали звучать, но по очереди затихали и они, и в конце концов на меня смотрели уже все участники группы.

– Это закрытая репетиция, – сказал мне Маркус. Если он и знал, кто я такая – девушка, косвенно оскорбившая его группу пару месяцев назад, – то этого не выдал.

– Я знаю. Я надеялась поговорить с вами о выступлении на трезвой вечеринке в связи с окончанием учебы.

Он усмехнулся:

– Это шутка?

– Нет. – Я подняла папку-планшет, демонстрируя деловой интерес, но поняла, что в действительности все выглядело так, будто они – одни из многих исполнителей, среди которых я выбирала. Хотя они были единственными. – Вы участвовали в пробах к выпускному.

– А ты и твои друзья нам отказали. Думаю, в этот раз откажемся мы.

Так, значит, он не забыл.

Остальные члены группы, даже Нейт, согласно кивнули, а басист сказал:

– Вы установили в тот день и использовали на выпускном отстойное звуковое оборудование. Полностью. Даже «Металлика» звучала бы ужасно.

– Кто это «Металлика»?

Маркус крякнул.

– И ты отвечаешь за музыку? Серьезно, за какие грехи мы заслужили такое наказание? Кто решил, что ты компетентна в выборе группы?

– Я не компетентна. Совсем.

Он разомкнул губы, будто собирался поспорить, но затем с кивком сказал:

– Точно.

– Но то, что я услышала сегодня, мне понравилось. Так вы будете играть на трезвой вечеринке в связи с окончанием учебы? Пожалуйста. Я здесь для того, чтобы лично вас пригласить.

Он осмотрел меня с головы до ног, и мне захотелось, чтобы Нейт хоть что-нибудь сказал, поддержал меня, но он, казалось, позволил руководить Маркусу. И было трудно его в чем-то винить.

– Не знаю. Мне нужно обсудить это с группой. Возможно.

– Вы можете написать мне, как только что-то решите? – Я протянула ему листок со своим номером.

Маркус долго смотрел на него, затем забрал и сунул в задний карман джинсов.

– Джиа Монтгомери дает мне свой номер телефона. Ух ты!

– Если вы все-таки откажетесь… тогда, может быть, поможете подобрать нам группу, которая согласится, потому что, как ты справедливо заметил, я не компетентна в этом вопросе.

– Конечно.

– Спасибо. – Я протянула руку для рукопожатия, а он ударил по ней кулаком. – Как долго вы играете вместе?

– Два года.

– Сами пишете музыку?

– Да.

– Ну, на мой взгляд, вы хорошо поработали. Еще раз спасибо. – Я направилась к двери.

– Пока, Джиа, – крикнул Нейт.