Вынужденная мера, так как пока я не мог всё перевезти с собой.

Неожиданно дверь распахнулась, и мне на шею бросилось что-то приятное, мягкое, рыжее. Сперва чуть было не сработали одни рефлексы, когда я дёрнулся перехватывать девичью руку, чтобы провести болевой приём. А потом проснулись другие инстинкты.

Хотелось… Да чего уж там самого себя обманывать? Даже очень захотелось. Но я нашёл в себе силы, взял девушку за плечи и чуток от себя отодвинул. Не пожелай я полюбоваться, насколько хороша лицом барышня, то не получилось бы разлепить объятия.

Хороша. Вот ей-богу, хороша! Даже со всеми скидками, что моему организму почти и не важно, кого этого…

— Я рада, что ты есть! — с акцентом сказала девушка.

— Я есть, не могу не есть! — отшутился я, увидел сморщенный лобик девушки, что пыталась проникнуться моими словами, усмехнулся и добавил: — Говори на немецком!

— Ты же на мне женишься, как обещал? Ты же для этого вернулся? — спросила девица, а я чуть было не поперхнулся.

Красавица, да ведь я вас не знаю совсем.

— Нет. Жениться на тебе я не предполагал никогда, — мне стало жалко девушку, но лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

Видно, бравый гвардеец решил обещать всё, что угодно, лишь бы только заполучить себе в награду такое прекрасное женское тело. Но теперь перед нею — новый Норов.

Она была слегка полновата, между тем, по местным меркам могла считаться даже худышкой. Милое девичье личико, кудрявые рыжие волосы, сопутствующие женской красоте выпуклости. Такая дамочка не может не нравиться. И недаром даже барон знаком с Мартой, вот только благосклонности её не добился.

Выходило, что она своего рода достопримечательность, на которой обламывают свои зубки самые похотливые зверьки Петербурга. А я как раз-таки тот зверёк, который раскусил этот орешек. Но что мне со всем этим делать? Нет, одна мысль всё никак не покидала мою голову, признаться, только именно эту часть тела…

— Ну же, чего плачешь? — сказал я, приобнимая девушку за плечи. — Теперь я буду с тобой предельно честным. Ты очень красивая, даже слишком красивая. И что сказано, что сделано, уже не вернёшь.

— Я готова быть для тебя той, какой назначишь. Хочешь, хоть в крепостные пойду к тебе? — всхлипывая, дрожащими губами говорила девушка.

— Не надо. Просто давай жить! — говорил я, а внутренний зверёк превращался в зверя, начиная ожесточённую борьбу с моей совестью и моралью.

Нет, не будь у меня в прошлой жизни в потомстве почти что одни девчонки, кинулся бы сейчас на эту рыжую, пообещал бы ей луну сорвать с небосклона, лишь бы только она подарила эту ночь, а следующей ночью пообещал бы солнце, но только чтобы продолжить. Но нет, жениться на подобной девице — это сразу же многократно понизить свой социальный статус. То, что можно было сделать Петру Великому, когда он венчался с Мартой Скавронской… Кстати, тоже с Мартой… Этого делать мне нельзя.

Брак, если это, конечно, не по огромной любви — дело политическое. Я так и не знаю, кто мои родственники, если они вообще есть. Это нужно узнать, буду в расположении полка — попробую добиться всех сведений, которые должны быть на меня у секретаря. Но уже понятно, что если я капитан, да ещё и гвардеец, если в какой-то мере обласкан, пусть и ситуативно, императрицей, то нужно думать о таком браке, который бы двигал бы меня вперёд, а не создавал новую порцию проблем.

— Так ты меня отвергаешь? — Марта поменялась в лице, оступила на два шага назад.

Её лицо исказила злобная гримаса. А девочка-то с характером! Любовь любовью, а норов свой показывает.

— Я не отвергаю тебя, но хочу, чтобы ты всё понимала, чтобы между нами не было лжи. Хочу ли я возлечь с тобой? Очень, — продолжал я рубить правду-матку.

— Вот ещё! Не бывать этому более! — выкрикнула девица, а из ее глаз покатились слёзы.

Марта развернулась и, в чём была, в ночной рубахе с накинутым капотом, выбежала из моей комнаты.

Может, и нужно было отключить в себе старика, оставить молодого парня, будучи которым, я уже проверял бы кровать на прочность в компании с огненной бестией. Нет, не хочу этой девочке всю жизнь поганить. Но мне, вполне возможно, ещё придётся многие судьбы ломать. Не стоит этим пользоваться и увлекаться там, где не обязательно.

Через полчаса принесли еду. Несмотря на то, что золотая монета — это огромные деньги, ел я варёную курицу да заедал уже затвердевшим хлебом. Пиво было… не очень. Явно что только-только сваренное, даже теплое — не настоялось. Всё-таки в будущем, пусть и на основе химикатов, пиво было вкуснее.

И тут ужменя стало клонить в сон, бороться с этой напастью было исключительно невозможно. Да и зачем, если есть кровать, если есть ортопедический матрас — ткань, внутрь которой запихали солому, а визуальный осмотр спального места не выявил клопов.