– Вижу, Ваш огонь пылает до сих пор, – поклонился Синь.

– Я тень прошлого, – вздохнул Бяо, – и сейчас лишь пользую это тело. – Он пристально посмотрел на Синя. – Что ты тут делаешь? Почему не отправился в Небесное Царство?

– Я поклялся охранять покой моего Императора! – На этих словах Синь посмотрел на Сашу.

– Мы не побеспокоим Дух Императора, – успокоил его Бяо. – Наша цель - Календарь Событий. Обещаю, мы уйдём, как только колесо остановится.

Синь расслабился. Его красный поток стал ослабевать. Бяо тоже держался на пределе, но старался не высказывать этого. В этот момент круги на колесе вернулись в изначальное положение, и Лопань остановился. Бяо топнул ногой, схватил подпрыгнувшую глефу и вернул её Синю.

– У нас получилось объединить земли и остановить вражду, – произнёс Синь.

– Я знаю, – ответил Бяо.

Они обнялись. Генерал Синь вернулся на лестницу, сел в прежнюю позу и выдохнул. Его тело вновь превратилось в камень. Жёлтый огонь Бяо потух. Миха вернулся в своё тело. В глазах потемнело, и он упал наземь.

Ария спускалась в подвалы Крепости. Отец так и не вернулся из Кругов Ада. Он давно должен был закончить осмотр. Мара сильно переживала, но на предложение спуститься за Аидом строго-настрого запретила делать это. Ария не была бы собой, если бы послушалась. Она тайком достала ключ-кристалл и отправилась на поиски отца. Ключ позволял выйти на лестницу с Кругами. Первый Круг назывался “Лесом Потерянных Детей”. Лес, покрытый вечной ночью. Белые контуры деревьев и детей, забившихся кто куда. Прежде чем окунутся в Круги и занять своё соответствующее место, надо просканировать первопричины. Нащупать триггеры, на которых душа падала. Другими словами, здесь заново проживались детские психотравмы. “Отцу здесь делать нечего” – решила Ария и стала спускаться ниже. Круг Похоти она тоже обошла стороной. “С мамой такие забавы не прокатят”. Ария остановилась у двери в Круг Обжорства.

После битвы с Генералом Миха пришёл в себя в номере консульства. Маха дремала рядом на стуле. Сашка что-то рисовал за столом. Стаса не было видно.

– Добрый вечер, – потягиваясь, произнёс Миха. Маха тут же очнулась.

– Слава Богу, ты проснулся. Ночью возвращаемся домой. Дуй в душ и пойдём по магазинам.

– По магазинам? – удивился Миха и посмотрел на Сашку. Тот улыбнулся и помахал ему рукой.

– Ты же хотел прикупить сувениров, – недовольно ответила Маха. Сашка показал Михе рисунок с девушкой, похожей на Арию.

– Точно! – вспомнил Миха. Он хотел выбрать электрическое оборудование для Хижины и договориться о доставке. – Я в душ, – сказал он и отправился в ванную комнату.

Ария стояла перед дверью в Круг Обжорства. Если переступить порог, дверь захлопнется, и дальнейший путь придётся пройти внутри. Вниз или наверх - без разницы. Можно было войти, но никак не выйти. Только Аид был способен ходить туда-сюда. Прежде чем открыть дверь, Ария закрыла глаза и прислушалась к себе. Её интуиция была развита вплоть до перемещения во времени. Мысленно она открыла дверь и пересекла границу. Перед ней предстала бескрайняя зелёная равнина с озерцами и болотами. Здесь грешные души пребывали в виде разных растений и поедались они тем видом животных, которых обожали есть при жизни. По зелёной массе бродили коровы, бараны и прочие парнокопытные. Они мирно пережёвывали зелень, не обращая внимание на жалобное верещание душ. Их кормовая база не иссякала. Обжорство всегда была распространённым пороком человечества. Мимо пробежала семья поросят, хрюкающих от удовольствия. Для них здесь был рай. Место свободы и обильного корма. Для грешных душ всё было наоборот. Их пережёвывали, отрыгивали. Вновь пережёвывали. Расщепляли в кислоте и, пройдя весь пищеварительный цикл, выталкивали наружу в виде навоза. После чего частички души вновь прорастали и процесс повторялся. Итак, до тех пор, пока не наступал баланс между едой и едоком. Но и этим всё не заканчивалось. Такие души перерождались на фабриках в виде животных, предназначенных на съедение. Ария убрала руку с ручки двери и спустилась ниже. Настроилась. Взялась за ручку. Липкий и вязкий Круг Алчности, наполненный зловонием и грязью по колено. Одни люди возились в поисках чего-то, другие пристально смотрели в коричневое небо. Их купол состоял из множества дыр. Через которые время от времени сыпался переработанный шлак с Круга Обжорства. Перебродившие алчные “обжоры” падали в виде говна. Ирония в том, что для тех, кто смотрел в небо, это выглядело как золото. Когда они замечали выделения, то сразу отправляли туда своих подчинённых. Здесь присутствовала иерархия. Те, у кого больше золота, управляли теми, у кого его меньше. Чтобы подчеркнуть свой статус, они намазывались “золотой пудрой”. Самые богатые выглядели как золотые статуи, но Ария видела их как помазанных сухим поносом. Недавно прибывшие оказывались в самом низу. Они “мыли золото” прямо у себя под ногами. Каждому выделялась площадь грязи с правом просеивать её.

“Урожаи” у них были редкими, и переместить свои метры они не могли. Зато была мечта, что из воронки над ними прольётся золотой дождь. Об этом мечтали все, но самые Низы любили настоящий дождь. Он нёс благодать. Плотные потоки дождя смывали со всех позолоту, которая равномерно оседала в жиже. Спрятаться от этого дождя было невозможно. Наступало время возможностей. Низы отдавали треть намытого и если могли, то ставили золотую точку на лоб и переходили на следующий уровень. Верхи пытались быстрее вернуть себе статус. Арию стало мутить от вида смердящих душ. Она отдёрнула руку и пошла ниже, на Круг Гнева.

Миха с Махой покинули консульскую гостиницу и отправились в торговый квартал. Им помогал специальный человек, приставленный китайской стороной. Они быстро решили вопрос с оборудованием и заскочили в сувенирную лавку. Маха коллекционировала статуэтки из разных стран. В офисе у неё скопился целый шкаф со всевозможными кошками, черепашками, жабами, змеями и прочей живностью. Пока она выбирала очередного духа, Миха уставился на блокнот из чёрной кожи с рельефным драконом. Он очень напоминал блокнот Арии. Но тот был хорошенько затёрт, и дракон там больше напоминал змею. “Прикольно!” подумал Миха и почесал затылок. Хозяин лавки и приставленный китайский помощник обслуживали занудство Махи, а кроме них в лавке был лишь древний старик. Он тихо сидел рядом с витриной и гармонично сливался с заставленным интерьером. Его можно было принять за ростовую куклу или даже за настольную лампу. Сверху круглая соломенная шляпа, снизу такой же пуфик. А посередине что-то напоминающее фитиль лампы. Но Миха чувствовал жизненную энергию. В “лампе” загорелся и погас огонёк. Из-под соломенной шляпы поднялся тоненький дымок.

– Чжан-бей, – подчёркивая уважение и разницу в возрасте, обратился Миха. – Говорят, время подобно реке. Оно течет неумолимо, унося с собой всё, кроме мудрости. – Продолжил он на упрощённом китайском. Старик выдохнул и изучающе посмотрел на Миху.

– Мудрость приходит сама, когда есть куда. А время - её спутница и свидетель, – Шляпа приподнялась, показывая улыбку старика.

Миха присел рядом.

– Но всё ли уносит она? – спросил Старик.

– Говорят…

Старик остановил его.

– Говорят! – недовольно буркнул он. – Мудрость не приходит чужими тропами. Её дорога лежит через опыт и знания!

Он протянул трубку. Медленно вдыхая пар, Миха стал искать ответ. “Память? В реке её можно представить каменистым дном. Где каждый камешек - это событие. Если ты вода, то камень остаётся где-то позади. Время омывает его и стремится дальше. Но если вернуться вверх по реке к нужному камню и стать им, тогда окажешься в моменте переживания. Время над тобой не властно, но и ты зависаешь в моменте”.