— Ваше мнение будет отмечено в протоколах, уважаемый Ван Ван, — обнадежил меня начальник, и я вернулся за наш столик, где Вову при помощи переводчика и под присмотром прибывшего Александра Ивановича опрашивал другой «пиджачный» китаец. Ко главе семьи Оюн он, кстати, обращался «многоуважаемый коллега».

— А ты как будто и не испугался, — заметил Александр Иванович мое спокойствие.

Успокоилась и Катя — в этом ей помогла таблетка, полученная от врача прибывшей «скорой» и еще один чайничек ароматного напитка.

— Очень испугался, — признался я. — За себя — это понятно, но гораздо хуже было бы, если бы из-за меня пострадали Катя, Вова или сестренки.

— Непрошибаемый ты какой-то, — со смешанными эмоциями на лице охарактеризовал меня Александр Иванович.

— «Характер стойкий, нордический», — повеселил я его цитатой. — Чем больше внимания приковано к человеку, тем больше вероятность таких вот происшествий. Выводы я сделал — больше никаких спонтанных прогулок, только заранее согласованные маршруты, — вздохнув, я глубоко поклонился. — Простите, что подставил ваших детей, Александр Иванович.

— Да ладно тебе, — он протянул руку и хлопнул меня по плечу.

Если бы я не поклонился, ему бы пришлось для этого встать на цыпочки.

— Хорошо, что у вас тут нормальный «ствол» не достать, — добавил тесть. — И даже пугач газовый с Гонконга везти пришлось.

Я выпрямился, и он улыбнулся:

— Выводы твои одобряю. Смотри, Ван, если с Катиной головы из-за тебя хоть волосок упадет, я через границу и ружье пронесу, не сомневайся.

— Папа! — возмутилась Катя.

— Не сомневаюсь, — уважительно кивнул я.

Отцовская забота — она такая.

— Многоуважаемый коллега, мы закончили, — обратился к Александру Ивановичу наш следак при помощи переводчика. — От лица Китайской Народной Республики я выражаю вам огромную благодарность за образцовое воспитание сына. Юный Владимир Александрович — настоящий герой.

Награда, надо полагать, своего героя обязательно найдет.

— Уши этому герою надрать, — сварливо ответил тесть, но на лице прослеживалась огромная гордость за сына.

Примерно так же на меня теперь смотрит Ван Дэи. Вова смущенно поерзал и покраснел ушами — даже «драть» не пришлось!

— Многоуважаемый Александр Иванович, могу ли я попросить вас не покидать Хайнань до запланированной вами даты? — дождавшись конца нашего разговора, добавил «пиджак». — Никаких претензий к вашей замечательной семье у Китая нет и быть не может, но для организации достойных подвига вашего сына почестей потребуется некоторое время.

— Останемся, — подтвердил Александр Иванович и протянул нашему следаку руку. — Спасибо.

— Спасибо, — ответил тот, пожал, поклонился, и мы всей компанией отправились к выходу из торгового центра.

Пустого — всех на всякий случай эвакуировали.

— Я где-то слышал, что газовый пистолет можно доработать до боевого, — поделился я с тестем.

— Бывают такие умельцы, — кивнул он. — Но теперь-то чего, лучше из головы выброси и больше где попало не гуляй.

— Так и сделаю, — пообещал я.

И в самом деле сделаю. Обычная человеческая жизнь и прилагающаяся к ней свобода, основанная на отсутствии врагов, закончились уже давненько, а я по-настоящему понял это только сегодня. Хорошо, что отделался малой кровью. Стоп! А как же бабушка Кинглинг и обязательный нагоняй, который она устроит нам по возвращении? Фиг там «малой» — все еще впереди! Ладно, это я от нервов шучу.

— Знаю, что сделаешь, — проявил веру в меня Александр Иванович.

— А чем меня наградят? — не удержался Вова.

— Тебе квартиры мало? — поднял отец на него бровь. — Одну комнату, считай, отработал.

— Это отрабатывать не надо! — возмутился я.

— Да не подпрыгивай, — отмахнулся тесть. — Шучу. Все понимаю. И спасибо. Только в России нам квартира не нужна — есть где жить, у нас трехкомнатная, всем хватает, и двухкомнатная еще — ее сдаем. Ну сам знаешь — Катюха говорила наверное.

— Говорила, — кивнула Катя. — А еще дом загородный.

— Считай — коттедж, — кивнул я.

— Приезжайте в гости как-нибудь, примем как положено — на рыбалку сходим, шашлык пожарим, в баньке попаримся… — подманил меня культурным отдыхом тесть.

— Обязательно, — пообещал я. — Извините, я с вами не согласен. Вам квартира не нужна, это понимаю, но она нужна мне — меня, извините, соотечественники не поймут, если я этого не сделаю. У нас принято статус демонстрировать, а если кто-то начинает скромничать, его кроме как за дурака никто и держать не станет. Можно я немного объясню?