Эвил замерла метрах в двух от Тани и напряжённо всматривалась в лицо человека, но сколько ни старалась, не увидела там ни страха, ни отвращения, ни жадности, ни неприязни.

– Ты правда не боишшьсся? – осторожно уточнила Эвил.

– Нет, – Таня пожала плечами. – Вы правда очень красивая!

Самое интересное, что Татьяне змеи действительно нравились! Ещё в детстве, читая книги Джералда Даррелла, Таня перестала бояться пресмыкающихся. Да, понятное дело, глупо хватать в руки ядовитую змею, это может быть реально опасно, но вообще-то от автомобилей гибнeт гораздо, просто несоизмеримо больше людей, чем от укусов змей, однако, мы же не отпрыгиваем в сторону, содрогаясь и вереща от ужаса, при виде «страшных машин».

Потом, когда она уже училась в вузе, у неё был однокурсник, который был фанатом змей. Он их с детства держал дома, благо родители его поддерживали, разводил и вообще всячески популяризировал свои увлечения. Правда, многие в их группе так и шарахались от принесённого на занятия безобидного и красивущего маисового полоза или ужика, но однокурсник не сдавался, а обнаружив, что Тане змеи нравятся, частенько вручал ей в руки то одного, то другого своего питомца.

Именно таким образом Таня на всю жизнь получила прививку от страха, зато научилась восхищаться красотой мягкого перелива чешуи, золотом радужки и изящными движениями.

Когда ей пришлось общаться с предприимчивым Ххоршем-Геннадием, она вполне спокойно восприняла его внешний вид, но он-то становился просто двухметровым чёрным змеем, а тут перед ней переливается каждой чешуйкой, окрашенной в песочно-золотистый цвет, здоровенная змеиная красавица.

Страха не было никакого, тем более что рядом расслабленно сидит Соколовский – он-то явно не допустит реальной угрозы, а раз так, то чего лишний раз суетиться? Нет, на самом деле Таня понимала, что тут что-то не так, змея очень уж крупная, а у неё ноль реакции, но решила, что это её состояние – побочный эффект от отвара Уртяна.

Эвил изумлённо уставилась на Татьяну, а потом чуть пододвинулась к ней, прошипев:

– Посссмотри ссейчасс глаза!

– Да… и тут отёк роговицы! Вот интересно-то как, значит, изменения в одной форме, переходят и на другую! – пробормотала Татьяна, не замечая развеселившегося начальства, а потом решительно произнесла:

– Будем пробовать лечить в обеих формах! Я обратила внимание на то, что в истинном виде обычно выше регенерация тканей, надо попробовать начать лечение именно в змеином обличье.

Она даже голову Эвил деловито сдвинула в сторону, проверяя, на каком глазу больше повреждения.

– Ну Таня и даёт! – развлекался про себя Соколовский. – Нет, понятно, что панические настроения и соответствующие им движения у неё пока не работают, но в остальном-то… не реакция, а просто чистый восторг! Коту расскажу, вот уж он потешится! Надо же – змеицу в истинной форме полностью дезорганизовала, и чем? Обычным осмотром!

Дезорганизованная змеица послушно поворачивала плоскую морду, машинально обнюхивала человеческую девушку, сидящую перед ней, снова и снова не находя ни признака коварства, ни даже крошечной доли алчности, ни крупицы ужаса.

– Вот ассспид, – невольно вздыхала она, размышляя о превратностях судьбы и удачливости Сокола, – Ну как? Как он такую нашшшёл? Да даже есссли заморочил, она же професссионал! Асссс! А это мороком не нагнать!

Когда Таня закончила осмотр, Соколовский решил напомнить Эвил о теме их разговора:

– Ну так что ты там решила?

Толстый и длинный хвост хлестнул по полу, и на стуле рядом с диваном обнаружилась красивая темноволосая девушка, нащупывающая изящной ножкой туфли.

– Я сссоглассна! Мне это выгодно сссо всссех ссторон! – выдохнула она.

– Точно! Рад, что ты сразу уловила выгоды моего предложения! – усмехнулся Соколовский. – Итак… давай наметим план ближайших мероприятий… Ах, да… забыл. Надо же распорядиться! У меня тут папарацци бесхозный бегает.

– Да что ты? – заинтересовалась Эвил, решившая, что день у неё явно задался.

Ну и пусть не удалось заполучить в единоличное владение ветеринаршу, зато она её всё равно лечить будет! А в придачу наклёвывается выгоднейшее сотрудничество! Эвил прямо-таки уже видела, как её соперницы-конкурентки шипят почище, чем она сама, злятся и завидуют тому, какого спутника она себе отхватила.

– А откуда ты папарацци взял? – у самой Эвил много чего могло бегать, но не сказать, что журналисты очень уж часто попадались.

– Да так… само пришло… – хохотнул Сокол. – Я вот чего думаю, а что, если нам ему сразу показаться, а? Ты выглядишь роскошно, одни туфельки чего стоят, так что такой красоте просто так пропадать? Да и глаза надо продемонстрировать – меняться так меняться!

– А какое издание там бегает? – живо уточнила Эвил, а заслышав ответ, хищно улыбнулась, – Перед предпредыдущей линькой они меня обозвали тусклой коричневой молью!