– Что, мужчины, не спится?! – громко спросил я, обращая на себя внимание, затем, не медля, прямо с ходу, пробиваю на подскоке прямой левый тому, что держит Ольгу.

– Ум-м… – начинает скулить тот, жалея своё лицо. Мельком заметил, что сквозь пальцы отморозка сочится кровь.

Получилось плохо. Я по привычке понадеялся на рефлексы, да только слабо тренированное тело Медведева подвело – вместо подбородка, я попал в нос. Для кого-то нос, вошедший в маску лица, успех в драке, для меня же жуткая ошибка. Да, меня он больше не видит из-за выкативших слёз, крови. Из-за вспышки боли. Однако он всё еще стоит на ногах и это тоже плохо. А как показывала моя прошлая жизнь, человек даже с выпавшими кишками, какое-то время еще может вести бой. Если отойдет от первоначального шока…

– Оль, уходи! – крикнул я проводнице, приближаясь ко второму противнику. Подгадал удачный момент и засадил блондину удар ногой, как говорится, мае-гери в твои двери.

И снова получилось не так, как я хотел. Нога прилетела куда ниже, чем я задумывал и вместо живота, попадаю в пах. Ну тоже неплохо, хотя и подло. Клиент, скуля, оседает вниз, а тем временем Ольга, кое-как встав, в полусогнутом состоянии, прошмыгнула мимо меня.

– Ты чего, фраер, рамсы попутал?! – оскаливается на меня сутулый, что был в кепке.

– Очень! – выдохнул я, приближаясь к третьему противнику.

Вообще, проход между полукупе, как место для драки далеко не самое удачное. Но выбирать не приходилось.

Широкий, размашистый удар справа свистит в сторону моего лица. Неправильный с точки зрения бокса, рабоче-крестьянский и поэтому опасный. Удары с опущенных рук летят быстрее, чем от лица, это знает каждый ударник. Вот только удары из-за задницы не могут быстро защитить лицо посылающего. И я, ловко поднырнув под этот кривой хук, чтобы выйти прямо под подбородком сутулого и с силой ног ударить макушкой снизу – вверх. Я подводная лодка, всплывшая под вашим крейсером, таран, выросший на темечке!

Сутулый пропускает и пятится, его подбородок, высоко поднятый, благодатная цель. Выбрасываю правый прямой, левый боковой. Но второй удар не доходит до цели, правый кросс отправляет дебошира на пол, а мой левый хук просто рассекает воздух. Ну да, рефлексы совсем не те, даже близко.

– Ну, каратист, готовь пузо для медалей! – гневно воскликнули слева.

Я развернулся к спальным местам, там всё еще оставались двое. Тот, что левее, был коренаст, черноволос, пузат и гол по пояс, однако в его руке я увидел короткий нож, которым они ранее нарезали сало. Правый же сидел и просто смотрел на нас сквозь свои окуляры очков на широкой дужке, был худощав и одет как-то поинтеллигентней, чем его товарищи, возможно, даже не с их команды.

– Брось нож! – скомандовал я, но пузан бросился на меня.

Существует множество приёмов самообороны от ножа или бутылки, но увы, все они не работают, либо работают условно в стерильных условиях. А из всех допустимых рабочих остаётся только один.

На подлете перехватив ударную руку соперника, оттолкнув её в сторону, я и с силой пробил ему правым локтем в подбородок. Звук получился такой, словно кто-то выбивает ковёр. А тем временем пузан, потеряв сознание, падает на свою же полку. С грохотом и смачным шлепком.

– Кинг-Конг мертв! – дрожащим голосом выдохнул я.

Резко я бросаю взгляд на четвёртого. Тот же примирительно вскидывает руки, демонстрируя, что у него ко мне претензий нет и не планируется.

– Я вообще не с ними! – быстро выдаёт он, продолжая держать руки на виду.

– Вижу! – отвечаю я ему и разворачиваюсь.

– Стоять, милиция! – прокричали сзади, и я узрел косматого милиционера в серой форме старого образца. Старшина, судя по званию, даже не достал табельного оружия. Он просто прибыл на место происшествия, за ним, впопыхах приводя себя в порядок, виднелся взъерошенный напарник.

– Это они вон на Олю нападали! – кричала женщина-проводница, работающая в этом вагоне.

– А этот что? – спросил сотрудник у женщины, указывая на меня.

– А я с соревнований еду, решил ребят остудить, – улыбнулся я. – А то чего они?!

– Чего? – нахмурился тот. – Сам? Против троих?

– Ну!

Видно было, что не поверил. Однако результат лежал на полу.

– Так, Маш, этому руку замотай бинтом. А этих буду оформлять, – произнёс старшина.

В смысле замотать? – не понял я, но тут увидел, что моё левое запястье кровоточит – видимо, нож всё-таки прорезал мне предплечье.

– Чёрт! – выдохнул я, но полненькая проводница по имени Мария, взяла меня под руку и повела в другой конец вагона.

Среди собравшейся толпы и зевак, я заметил тренера, а также ребят по секции, которые подоспели сразу после милиционеров. Сотрудники оперативно уволокли хулиганов куда-то в хвостовую часть поезда. А проводница Мария, достав аптечку из настенного железного бокса с красным крестом, высыпала содержимое наружу. Развернула бинт и спешно принялась заматывать мне предплечье, хотя характер ранения был некритичным – сухожилия не повреждены, пальцами двигать могу. Сосуды целы, а значит, заживёт, как на собаке.