Лео отвел взгляд.

Это было подобно приговору.

Грубые руки метнулись ко мне, хватая за одежду, и потащили меня к выходу. Я не оказывал никакого сопротивления, даже когда кто-то из них толкнул меня в плечо, а другой мужчина пнул по голени. Ярость кипела в моей крови. Я задрал руки, пытаясь утихомирить зверя, ревущего внутри. Желание защититься почти овладело мной. Я не мог поддаться этому порыву. Они будут искать любой предлог, чтобы упечь меня в каирскую тюрьму. Я был там однажды, но до сих пор помню царившую там мерзкую вонь, гнетущую тяжесть отчаяния, изможденных обитателей. Если бы меня снова закрыли там, то я бы уже никогда не вернулся. Я знал, что именно этого они и добиваются.

Безрассудный Уит, потерявший самообладание. Бесчестный Уит, напавший на офицера.

Если бы я хоть как-то отреагировал, все шансы жениться на Инез исчезли бы.

А мне нужно жениться.

Офицеры приволокли меня к парадным дверям и вышвырнули вон. Я неудачно приземлился на колени, камни больно впились в мои ладони. Я поднялся на ноги, когда со стороны мужчин послышались радостные возгласы и следом они захлопнули дверь, весело распевая.

Черт возьми. И что теперь?

Спортивный клуб располагался в нескольких минутах ходьбы от отеля. Я засунул руки поглубже в карманы и зашагал обратно, в голове роились бесполезные мысли. Лео не захотел со мной связываться — ушел мой свидетель. Об армейском священнике не могло быть и речи, как и о лицензии. Без этого я не смог бы официально зарегистрировать брак в Британии.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Я прошел квартал, голова шла кругом. У меня не было хороших отношений ни с кем из моих соотечественников в Каире. Все они были высокопоставленными лицами и дипломатами, убежденными империалистами, смотревшими свысока на людей, которые были не способны следовать приказам.

Послышались шаги, позади кто-то бежал.

— Уит!

Я остановился и обернулся, с трудом сдерживая улыбку. Мой старый друг все-таки пришел. Лео остановился, его аккуратная прическа уже не была такой аккуратной.

— Это было глупо, — сказал он. — Что на тебя нашло?

— Я женюсь, — произнес я. — И бракосочетание должно быть настоящим и признано нужными людьми.

Он удивленно вскинул брови.

— Иисусе. Должен ли я поздравить тебя? Или выразить соболезнования?

Я похлопал его по спине.

— Решим на свадьбе. Ты будешь нашим свидетелем.

Я находился в баре.

Мы боролись за двенадцать дюймов пространства, потому что в знаменитом заведении Шепарда, отделанном красным деревом, толпились десятки посетителей. Лео утверждал, что знает, где искать армейского священника, некоего Генри Пула, который, по-видимому, любил светлое пиво в больших количествах. Когда он потащил меня обратно к Шепарду, образ моей будущей жены сам собой всплыл в моем сознании, такой ясный, будто она стояла передо мной. Темные неукротимые кудри, алхимические глаза, сияющие золотом и горящие ненасытным любопытством. Вероятно, она планировала улизнуть из номера в тайне от своего дяди. В этот самый момент она вполне могла выведывать расписание Рикардо или подговаривать персонал помочь ей.

Никогда не знаешь, чего ждать от Инез.

— Купи ему еще, прежде чем спрашивать, — произнес Лео на испанском вполголоса.

Я бросил взгляд в его сторону. Откуда он знает, что я выучил испанский? Когда я служил в армии, то запомнил несколько фраз, но ничего похожего на то, как я разговариваю или понимал язык сейчас. Похоже, не я один предпочитаю держать руку на пульсе.

Он сделал глоток своего напитка и безразлично пожал плечами. Затем он дернул подбородком в сторону армейского священника. Он стоял рядом со мной и улыбался, наблюдая за буйной сценой в роскошном помещении. Я бывал здесь раньше, множество раз, не редко по заданию Рикардо. Многие люди приходили к знаменитому водопою, рассчитывая хорошо провести время и не более того.

Генри наклонился вперед и прокричал бармену наши заказы, тот в свою очередь бодро кивнул, одновременно принимая заказы от полдюжины других посетителей. Я восхитился его умением работать в режиме многозадачности. Священник взглянул на нас и ухмыльнулся. У меня сложилось впечатление, что у него было не так уж много друзей, и он жаждал общения. Я ожидал, что он будет чопорным, зажатым и без чувства юмора.

Но он был весёлым и разговорчивым — что действительно несвойственно британцам — и практически вусмерть пьян. Он чересчур много улыбался и был слишком доверчивым, бедняга. Бармен подтолкнул к нам еще три стакана, наполненные до краев, и я помедлил.

Я уже выпил два.

— Оружие так необходимо? — священник икнул. — Нам здесь ничего не угрожает.

— Я без него никуда не хожу, — ответил я.

Лео наклонился и уткнулся носом в оружие, прикрепленное к моему бедру.

— Его револьвер все еще у тебя? Спустя столько времени?

— Чей? — спросил Генри, с интересом разглядывая его.

— Генерала Гордона, — тихо произнес Лео, прежде чем торжественно поднять стакан.

— Генерала Гордона? — спросил Генри потрясенным шепотом. — Это его пистолет?

Я напряженно кивнул и потянулся за стаканом. Не раздумывая, я сделал большой глоток спиртного.

— Но где ты его взял? — пробормотал священник. — Я слышал, ему отрубили голову…

— Еще по одной? — вмешался Лео.

— Мы только что выпили, — запротестовал Генри.

— Что-то мне подсказывает, что нам понадобится еще, — сказал Лео, бросив встревоженный взгляд в мою сторону.

Он, конечно, знал всю историю моей службы в армии вплоть до приобретения плохой репутации. Меня вышвырнули, не дав шанса ни высказаться, ни попрощаться с остальными. Не то чтобы меня это волновало — за исключением, пожалуй, того, что я исчез, так и не объяснившись с Лео.