— Даже если он не свалил, я его козла прям тут уработаю!

Мне сразу стало понятно, что разговор ведут наркоманы. Скорее всего те самые, что попытались украсть телефон у Игоря.

Несколько секунд и один из них включил фонарик на телефоне.

— Здесь черт ногу сломит! — тут же послышался звон разбитого стекла.

— А я тебе говорил не надо тут стекло бить! Где ты ништяк оставил?

— В подсобке по-моему…

Я смекнул, что эти Биба и Боба ведут речь о веществах, изменяющих сознание. Секунда, другая, и я наконец увидел двух дружков в толстовках с накинутыми капюшонами. Один из сладкой парочки держал в руках железяку, которой собирался меня «уработать».

Оба худющие, дерганые, они прошли мимо меня, перебрасываясь колкими фразами. Зашли в подсобку, начади там копошиться.

Все таки с первого раза товарищи меня не поняли. Видимо недоступно объяснил. Что ж, придется объяснять по второму кругу. Я шагнул следом, заходя в тренерскую комнатушку.

— Чи чи!

Первый, тот что с трубой, дёрнулся, но не успел ударить. Я схватил его за шиворот, вжал в стену. Ударом колена согнул пополам. Труба выпала из рук на пол и я отбросил ее в угол.

Второй сделал шаг назад, споткнулся и рухнул в грязь. Лежал, подняв ладони, и смотря на меня выпученными глазами. Бойцы невидимого фронта, блин.

— Первый раз видимо не дошло, пацаны? — я посмотрел сначала на одного, перевел взгляд на второго.

— Мы думали… — пробормотал один.

— Я уже понял, что думали, — перебил я. — Но думать, похоже не ваше? Или вы как тот индюк, который в суп попал?

Отпустил парня, обещавшего меня уработать и он завалился на колени рядом со своим дружком.

— Слушай, мы… мы тут раньше просто…

— Рот закрой, — оборвал я.

Он замолчал, отрывисто закивал. Я пошел к углу, нагнулся и поднял железную трубу. Когда-то она выполняла роль стояка, а теперь при должном навыке трубой можно и кое-что другое делать. Например, проломить череп в нескольких местах. Опасная штука в умелых руках.

В начале девяностых, когда практиковались драки двор на двор или район на район, такие трубы охотно шли в качестве холодного оружия. Так что как обращаться с железякой я знал, но пускать ее порезвиться, в данных обстоятельствах ни к чему. На этих двух чихнешь, и они осыпятся трухой. Тела то химией вытравлены.

— Теперь послушай меня, молодежь! — я отбросил железяку подальше. — Колоться хотите, так хоть обколитесь. Но не здесь. Здесь теперь буду я. А я наркоманов не люблю на природном уровне.

— Не наркоманы мы…

Один из них принялся закатывать рукава, чтобы показать вены. Те, кстати, действительно были не битые. Впрочем, это еще ничего не говорило. Загонять дурь в вены можно разными способами.

— Ты мне лапшу на ушу не вешай, — предупредил я. — Я таких как ты не меньше сотни перевидал.

— Да мы чисто так, балуемся, когда деньги есть, — мой собеседник тут же завел другую волынку. — Грибами! А грибы это не наркота!

— Ага, не наркоза… хренота! Повторю, жить я ни тебя, ни тебя, учить не буду. Если ты упоротый, то никакие увещевания не помогут. Но если вы хотите быть упоротыми, которые ходят на своих двоих, то дорогу сюда забудьте. Все, проход закрыт.

Оба отрывисто закивали, показывая, что все поняли. Я хорошо понимал, что мои слова для этих двух, как музыка фоном — в одно ухо влетела, в другое вылетело. Отпущу их сейчас, и они вернутся обратно. Грибы то они свою не нашли.

— Звать вас как, чудики? — строго спросил я.

— Виталя… — проблеял один.

— Марик меня звать, — представился второй.

— Дурь где, Виталя и Марик?

— Какая дурь… — начал отнекиваться тот, который пытался украсть телефон, Марик. — Грибы это! Мухоморы… нет их здесь!

— Маркуша, еще раз, ты под идиота не коси. А то идиотом можешь за правду стать. Говорят если ударить человека головой об бетон у него потом проблемы с речью случаются и мозги работают хуже, — я коротко пожал плечами. — Это мое последнее предложение разойтись мирно.

— Вы не поняли… — попытался подключиться Виталя.

— Ты тоже хочешь поучаствовать? — я перевел на него взгляд, отчего Виталя сразу осекся. — Я ж мужики человек простой, сказал — сделал.

— Да тебя потом менты прижучат…

Разговаривать надо только до тех пор, пока собеседник готов поддерживать диалог. Ни Виталя, ни Марик на диалог упорно не шли. Я вздохнул, шагнул к Витале и схватился пальцами за его переносицу. Одно дело, когда ты пропускаешь удар, который ломает тебе нос. Больно, чертовски больно, зато быстро. То что делал я было также больно, но растянуто по времени. Виталику, похоже, моя инициатива не понравилась.