— Предполагал, — коротко ответил я. — Но на мой вопрос ты не ответила. Что было дальше? Ты вновь увидела меня в вагоне, и…

— Не знаю, у меня тогда словно помутилось что-то в голове, было слишком жарко, чтобы думать, а ты никак не хотел уходить из мыслей. А когда снова встретились, я подумала, что, наверное, просто перегрелась.

— Ты рассказала про бомбу остальным?

— Ну, я, не помню… — отвела взгляд девушка. — Да какая разница сейчас? Да и кто бы мне поверил? Этим же должны спецслужбы всякие заниматься.

— А не подростки в адидасе, — усмехнулся я. — Ладно. Предположим, ты рассказала и тебе не поверили, потом увидели меня в поезде, а я как дурак вместо того, чтобы затаиться, начал заниматься физухой. Что дальше? Тебя подбодрили? Сказали, что раз интересно, надо звать?

— Ну, да, — снова скатываясь к простой речи, ответила Катя. — Думаешь, они специально? Но зачем?

— Не знаю, может, просто решили, что перспективного рекрута видят, — ответил я, про себя сделав ещё одну заметку. Катя ведь не одна там была, а с друзьями, и видело меня несколько человек. — Ладно, давай дальше. Пусть это и ударит по моему самолюбию, но с чего ты начала клеиться к такому, как я?

— Ну, ты красивый, — застенчиво улыбнулась девушка и потёрла ногой о ногу. — И когда ты рядом я… нет, это стыдно.

— С трудом держишь себя в руках? Бросает то в жару, то в холод?

— Да, именно! — кивнула девушка. — Как сейчас.

— А вчера было как-то по-другому? — спросил я, отмечая, что вчера она точно питалась не с остальной общиной.

— Вчера было потрясающе, — с придыханием ответила девушка, даже не поморщившись. Протянув руку, я взял её ладонь в свою, и она пристально смотрела в мои глаза. Даже не осознавая, что я на самом-то деле не из романтических порывов, а просто считал её пульс и сравнивал со своим. Учащённый. А ещё следил за расширением и сужением зрачков от света, чуть смещаясь в сторону. Реагируют плохо.

Как говорил капрал Свордсан: если ты, когда-нибудь, обнимая девушку, заметишь, как она, горяча, что глаза её ярко блестят, губы влажны и чувственны, а тело дрожит — беги нафиг… это малярия!

Ну в нашем случае это, конечно, не лихорадка, а последствия приёма чая и иностранных печенек. Добавим к этому общую предрасположенность, подростковый возраст с максимальной сексуальной активностью и присутствие меня, как очевидного интереса, и получаем… Ненавижу наркоторговцев.

Захотелось немедленно встать и пойти разнести логово грёбаных сектантов, спалив дотла. Потому что никогда не поверю, что они используют наркотики для того, чтобы расширить детям горизонты, скорее уж готовят к сексуальному рабству. И тогда становится совершенно прозрачна обвиняющая позиция по отношению к женщинам, что это за их грехи приходится раскаиваться, и они должны их отработать…

Остановило меня три вещи. Первая — это всего лишь одна мелкая ячейка и даже если я в самом деле её ликвидирую, это вообще ничего не решит. Вторая — главная проблема тут — наркотики, а не подростки. Для начала нужно хотя бы отследить поставки и выяснить, кто на этом наживается. Ну и последняя, но при этом главная — я блин в отпуске! Это не моя проблема. Люди постоянно друг друга убивают, насилуют, сажают на иглу. Так что теперь, не есть и не пить?

Ответ пришёл, когда Катя улыбнулась и потянулась меня поцеловать через стол, совершенно не стесняясь окружающих. Некоторые из которых неодобрительно цокали языками, а другие посмеивались над парочкой подростков, заявившихся в пафосное место на свидание. Пока я в отпуске — этот мир мой.

И плевать на тех кто-то где-то там далеко. Но эти уроды попались мне на глаза и портят настроение лично мне. Портят мой отпуск! Будто чёрная туча, набежавшая на солнце и проливающая всех ледяным дождём, когда ты собирался загорать на пляже.

Ну и, в конце концов, надо же как-то развлекаться? Выпускать пар? Так почему бы не тем, что разрушить под основание чью-то поганую схему по зарабатыванию денег за счёт девушек-подростков? Прыжки с парашютом, охота на двуногих тварей, погони… тоже сойдут за часть отпуска. Надо ещё дайвинг к списку добавить.

Успокоив себя этой мыслью, я решил просто наслаждаться моментом. Красивой, пусть и легкомысленной, спутницей. Превосходным обслуживанием и вкусной пищей. Шикарным видом на море и порт.

— Ой, смотри, — проговорила Катя, показав на букет, где один из стеблей неожиданно ожил и схватил пролетавшую мимо муху. — Богомол! Живой! А я думала, они у нас не живут, только тараканы и мухи.

— А ещё у вас растут пальмы и водятся обезьяны, — заметил я, кивнув в сторону какой-то мелкой коричневой зверушки, которая ловко перебиралась по перилам и, угукая, брала то, что ей протягивали посетители ресторана. При этом официанты смотрели за ней вполглаза, ведь обезьяна не забиралась внутрь. — Я думал, у вас с ними только фотографируются, и диких нет.

— Нет, конечно. Может, из питомника сбежала, — с не меньшим удивлением проговорила Катя, наблюдая за зверьком. — Или от хозяина. Ой, упала.

— Скорее спрыгнула на первый этаж, — заметил я прислушавшись. — Кто-то её там приманил едой, слышишь, как хохочут. Алексей, будьте добры счёт.

— Да, конечно. Вот, — проговорил официант и передал мне коробочку, внутри которой оказалась бумажка с коротким списком. Вышло недёшево, около пятидесяти баксов, и это с приветственной скидкой и тем, что мы не ели толком. До встречи с бандитами я, пожалуй, от такого счёта расстроился бы, а теперь — легко пришло, легко ушло. Я даже добавил ещё пятьдесят в качестве чаевых. Рублей, правда.