Договорить я ему не дал. Длань прижала врага к полу, а следующий за ней Серп, словно ржавой кривой пилой отчекрыжил голову, покатившуюся по каменной площадке.

— Он же мёртв… почему символы не гаснут? — спросила Аня, поддерживающая меня под руку.

— Не знаю, — честно ответил я, поджав губы. И дело было не в боли от поломанного тела.

Золотые стены, начав покрываться символами, вначале потеряли прозрачность, дойдя почти до жёлтого цвета, а затем начали стремительно бледнеть. А за ними виднелся совершенно другой мир.

Уходящие к небесам обелиски. Величественные пирамиды. Диковинные существа и големы с сияющими глазами. Но что хуже всего — армия зеленокожих гигантов, готовящаяся к вторжению. Тысячи и тысячи уродов, наподобие того, которого я только что прикончил.

И я ничего не мог с этим сделать. Ровным счётом.

Я мог разрубить скрижали, разрушить алтарь, разбить на куски каменную площадку. Золотые символы продолжали струиться по воздуху. Жертвенная кровь гиганта пузырьками вплеталась в их узор, усиливая божественные символы.

— Хранитель! Ты обещал мне мир БЕЗ апокалипсиса! — закричал я, вкладывая всю ярость души.

— О ком ты говоришь? — ошарашенно уставившись на меня, спросила Аня.

— Я отдал за это все свои силы! — не обращая внимания на её слова, продолжил я. — Пожертвовал тебе тысячи лет службы! Смотри на меня! Смотри на то, что происходит, и не смей отворачиваться! Это цена твоего слова? Это твоя благодарность?!

— Ванечка, ты чего… — проговорила девушка, жалостливо погладив меня по голове. Но как раз в этот момент в голове вспыхнуло осознание.

Он не мог поступить иначе. Баланс должен быть соблюдён. Никаких сил. Никаких стремлений. Никакой миссии по спасению. Только так. Иначе бы этот мир скатился в войну Хаоса и Забвения.

И за краткое осознание, за крупицу понимания языка древних, тоже придётся заплатить свою цену. Но я был к этому готов.

Пиктограммы обретали не только прикладное действие, но и Имя. Имена складывались в Смыслы. Символы начали появляться под моими пальцами один за другим, создавая фразы и предложения. Они вплетались в узоры на стенах, встраивались в саму суть нашего мира. И гиганты, наблюдавшие за представлением, с предвкушением ринулись ко мне.

Зеленокожие били своими скипетрами и булавами по прогибающимся золотым стенам. Из верхушек пирамид ударили лучи, каждый из обелисков, насколько хватало глаз, сиял символами зачарованными жрецами.

Они жаждали появиться в нашем мире. Они влили в этого все силы до последнего. И не было ни одного шанса, чтобы этого не произошло.

— Вы сами этого хотели, — усмехнулся я, заканчивая начертание.

Золотые стены лопнули, расширившись и уйдя к горизонту.

Мир словно подмигнул и неуловимо изменился навсегда. Я впустил эту силу, послужил мостиком между ней и скрижалями.

И тысячи строений древних, их великие пирамиды, рвущиеся к небесам башни и обелиски… прорвались в наш мир! Их буквально всосало вместе с поводками золотого света и символами.

Единственное, что я смог сделать — чуть подправить алгоритм.

Изменить несколько строк в гигантском начертании.

Самую капельку.

Ведь все строения, големы и сокровища перенеслись в наш мир.

А их хозяева остались снаружи, в идеально ровной, лишённой жизни и построек пустыне.

Я отсёк разумную жизнь, оставив её в том мире.

И теперь зеленокожие гиганты, чьи образы бледнели на глазах, в ярости и ужасе бились в золотые стены, на фоне гладкой пустой равнины. Пока совершенно не поблёкли и не исчезли, окончательно разорвав связь между мирами.

Ведь все их устройства, скрижали, обелиски и прочее теперь находилось у нас.

Ну… почти у нас.

Ведь, как я и сказал, за всё приходится платить.

Заёмная сила Хранителя, божественная искра, позволила мне изменить алгоритм переноса, и по всей планете начали появляться руины Древних. Но я это просто знал, а не чувствовал. Ведь платой стало то, что всё вокруг обелиска, скрытого под алтарём, оказалось полностью изолировано от остального мира. Или скорее, перестало быть частью этого мира, выделившись в отдельную область, окружённую золотыми стенами.

Первые пару лет пришлось несладко. Отрезанный от остального мира Кипр не мог обеспечить себя даже самым необходимым. Заключённый в шестигранник, с длиной ребра в сто двадцать пять километров, он оказался предоставлен сам себе. А миллион жителей далеко не сразу понял, как жить по-новому.

Внутри гексагона не работали божественные знаки. И наверное, это было даже в плюс. Ведь после непродолжительных конфликтов людям пришлось договариваться и выстраивать свою жизнь заново. А кто в точности знал, как именно организовать оплот человечества посреди ничего?