– Да.

– Так пристрелите этих негодяев! – Взорвалась эмоциями девушка.

Жан выдохнул, чтобы не накричать в ответ и продолжил спокойным тоном.

– Киллеры уничтожены, оказали сопротивление при задержании.

– А куда Леонид пропал?

– Сейчас мы это пытаемся выяснить.

– А куда смотрели сотрудники больницы?

– Там был только дежурный врач. После того как Светлова стабилизировали медики поехали на другой вызов.

– Но он бы обязательно вышел на связь! Он законопослушный гражданин! – Возмутилась девушка.

– Тем не менее, он пропал и мы не знаем где он сейчас.

– Его в чем-то обвиняют? – Маша попыталась успокоится.

– Нет. Он пострадавший по всем признакам, но нам бы хотелось уточнить детали, тем более предотвращать деятельность преступных группировок забота нашей службы.

– К сожалению, я не знаю чем могу помочь. – Вполне искренно сообщила Маша. – Вы меня подозреваете?

– Подозревать Вас, у нас пока нет оснований. Вы свободны, но прошу вас подписать эти документы. – Дюссолье придвинул листы бумаги к девушке.

– Что это?

– Заявление о пропаже человека. Можете изучить.

Маша не поленилась пробежаться глазами и убедится в том, что это действительно заявление составленное от её имени. После чего поставила подпись.

– Теперь я могу идти?

– Да. Вас подвезти?

– Нет. Доберусь самостоятельно.

– Сообщите нам, если вспомните что-то. – Протянул визитку Жан Дюссолье.

Не чувствуя земли под ногами Маша выскочила из здания. Лил проливной дождь, ей очень хотелось сесть на землю и заплакать, но она находила в себе силы бороться.

– Нет он не погиб и не пропал. Не может такого случиться. – Твердила девушка себе под нос, пытаясь не впасть в отчаянье.

Только включила телефон чтобы вызвать такси, как прежде прошел звонок. Звонил Саркис.

– Да! Алло! – С надеждой в голосе отозвалась Маша.

– Машенька, девочка, ты где? Тебя отпустили? – Раздался взволнованный голос ресторатора.

– Да, Саркис, сейчас приеду в номер. Лёня появился?

Саркис тяжело выдохнул и продолжил.

– Нет. Лёни нет. Но тебя тут ждут, надежный человек. Русский офицер.

Маша не помнила как добралась до «Арарата». Саркис встретил её, едва вошла в зал ресторана и проводил за «их» с Лёней столик. Только вместо её родного человека там сидел худой и высокий мужчина, немного смуглый и с восточными чертами лица – татарин, кажется. При появлении Маши татарин встал и представился.

– Здравствуйте, Мария, меня зовут Азат, я коллега Ведерникова. Лёня попал в автокатастрофу, сейчас его переместили в больницу наших партнеров, врачи борются за его жизнь.

Дальше девушка не помнила ничего, у нее потемнело в глазах, и она рухнула как подкошенная на руки вовремя подоспевшего Саркиса.

Глава 41. Баллада о жизни.

Посреди ничего.

Больше не было боли. Не было страха. Не было отчаянья. Не было вообще ничего, только непроглядная тьма вокруг и тишина, и был я посреди этого бесконечного НИЧЕГО. Я не мог двигаться или шевелиться, даже пальцем дернуть не мог, просто висел в пустоте, или лежал. Странное чувство, эмоций не было, вообще никаких, только бесконечная, наравне со всем что окружало, скука. От скуки стал листать картинки, которые появились из ниоткуда, просто выплыли из глубины сознания.

Вот наверное самое яркое из глубокого детства - скачу в кроватке, родители смеются, мне тоже смешно прыгать, но тут переднее ограждение вылетает из пазов и лечу в бесконечность… Да, точно, тогда вылетел из кроватки вместе с решеткой. Помнил ли это сам, или это проекция из рассказов родителей - уже не важно, так как была следующая картинка.

Вот мы в Севастополе, мне четыре года, ждем паром. Родители посадили меня на сумки и сказали, чтобы никуда не уходил с этого места. За время пока их не было уже успел подружиться и поссориться с каким-то мальчиком.

Картинки мелькали как слайды или шортсы, казалось, что мог достать любую из своей памяти.

– «Я умер».

Пришло осознание действительности, но этот факт меня вовсе не расстроил. Просто понял произошедшее. Тут же вспомнил день смерти тестя, хороший был мужик, как отец родной. Точно, в то пасмурное и снежное утро по радио как раз включили Высоцкого.