Встать и всем объявить

"Я вернусь", даже если прибило

– Ещё наркоз?

– Нет. Пусть поет. Он выживет.

Старший хирург Рихард Шварц вышел из операционной уже под вечер, прошел в кафе «Госпиталя Святой Ольги» и попросил у буфетчицы Ирмы стаканчик староземельного киршвассера, который держали тут по его просьбе.

– Что, Рихард, вытащил этого парня? – Спросил подсевший за столик Марек Кафка, невропатолог из Чехии.

– Он сам себя вытащил. – Опрокинув стакан ответил Рихард. – Марек, двадцать часов в коме, и он запел на операционном столе! Этот парень просто очень хочет жить.

– Ну ты же старался!

– Марек, разрыв селезенки не такая уж и сложная операция. Но только что сделали томографию, внутричерепная гематома рассосалась. Назначил капельницы, две недели максимум и будет как новенький. Просто чудо какое-то.

– Откуда он вообще взялся?

– Не знаю, военные привезли. Сами ничего не знают, с поезда выгрузили.

В зал кафе вошел главврач Франц Зорге, окинул взглядом столики и решительно направился в сторону Рихарда, Марек кивнув приветствие шефу быстро ретировался подальше.

– Рихард, что с пациентом? – Устало рухнул Зорге на стул.

– Жить будет.

– Отлично. Его лечат за наличные и попросили лишних вопросов не задавать.

– Кто-то из Ордена?

– Я же четко сказал, что вопросы неуместны, даже не знаю кто он. Доступ персонала к нему ограничить, держать отдельно. Его здесь не было.

– Зачем вы с этим связались?

– Новое оборудование само себя не окупит, тем более на те копейки, что выделяет руководство анклава.

– Понял шеф.

Глава 42. Мне что делать?

Новая Земля. Место не определено.

5 число 2 месяца 30 года. 3:00. Среда.

Моя голова покоилась на Машиных коленях. Девчонка, со счастливой улыбкой на лице, под мерный стук колес, уже час докладывала мне всё, что знала, и всё, что случилось за время моего отсутствия.

Я пришёл в полное сознание буквально пару дней назад, похоже доктора накачивали меня каким-то снотворным и усиленно лечили. Никто не говорил со мной, но по всем признакам оперировали меня в местной Германии, что косвенно подтвердила Маша, хотя и её все время держали в неведении и даже не выпускали из купе. Азат договорился только о том, что она сможет сопровождать меня. Здесь мы были инкогнито. Хотя непонятно было, зачем вообще было тащить за сотни километров.

– «Приеду насяду на него с этим вопросом».

Иногда не слышал о чем щебечет Маня, так как периодически мысленно возвращался к пережитому за гранью бытия. Действительно, а что там? А там ничего. Просто пустота, бесконечная и тоскливая. Но почему именно Ведерников? Скорее всего это просто проекция моего сознания, но так или иначе я жив и нужно брать эту жизнь в узду

– Лёня… Ты меня вообще слушаешь? – Выпнула меня из раздумий мелкая.

– Извини, задумался. Ещё не совсем в себя пришел.

Действительно, часто зависал, концентрация была почти на нуле. А ещё сильная слабость, мне было тяжело даже говорить.

– Приедем буду тебе витамины колоть. – Заявила новоявленная сиделка. – И ещё диета на неделю.

– Откуда знаешь?

– Через Азата передали. Если будешь соблюдать постельный режим и выполнять все рекомендации врачей, то к следующей неделе сможешь вернуться в работу, отдыхай пока. К утру должны добраться.

Проснулся от паровозного гудка, если мой мозжечок не вышел из строя, то поезд замедлялся. Как только остановились, в купе вошли несколько солдат и подхватив мои носилки быстро и не проронив ни слова вынесли и загрузили в обычный с виду развозной фургон. В самом фургоне уже сидел Луиджи, улыбается хитрый татарин.

– Привет Луиджи. – Поприветствовал его. – И что это было?

– Это у тебя спросить нужно, но все после, сейчас отдыхай.