Вначале я не понял, чего это Радик тычет мне под нос свои часы. Крутые, наворо-о-оченные, мне таких видеть никогда не приходилось. Все в кнопочках малюсеньких, и три циферблата. Большой и круглый, а в нём два поменьше, скибочками. Присмотрелся я к ним, а они полдень показывают. Это как же так — полдень, — когда мы в час сели только? Я сразу на ходики, что в шкафу пустом, обернулся. Нет, всё верно, половина третьего.

— Они у тебя стоят, что ли?

Радик с минуту на меня таращился. А затем захохотал. От души так, во весь голос. Хорошо, стакан поставить успел, а то расплескал бы.

— Гена, это и есть «парус», о котором я тебе говорю. Хронобраслет. Первый раз мне удалось добиться эффекта «ветра времени» в нашем с тобой девяносто девятом. Правда, именно такого результата я не ожидал. Думал сместиться на пару дней вперёд, а получилось… В общем, унесло меня в область, лежащую за горизонтом событий. Туда, где я не работал в школе, не заканчивал физмат. И с тобой мы знакомы не были. Очень далеко. И возвращаться пришлось долго.

Он вновь налил мне до краёв. Подумал, и себе добавил чуть-чуть. Для уважения. Поднял стакан:

— Вот такая история.

Мы выпили по четвёртой. Я молчал, не зная, что и сказать. С одной стороны — не мог поверить я в подобную штуку. С другой — не верить не мог. В той, прошлой жизни, Радик не стал бы мне врать. Внезапное его исчезновение и такое же внезапное появление сегодня, квартира эта пустая, нежилая, явно снятая на день-другой. А утром, когда мы встретились? Как он пиво-то пил, хорошее холодное пиво? Кривился, морщился. Потому что не любит он пиво. Десять лет назад не любил, и сейчас не любит, ни пиво, ни водку. А пьёт, чтобы расслабиться хоть немного, потому как хреново ему, ох как хреново!

Я внимательно посмотрел на приятеля. С чего я решил, что он абсолютно не изменился? Изменился, да ещё и как! Грустные складки появились в уголках рта, морщины вокруг глаз, скулы выступили. И седина на висках засеребрилась. Видно, и Радика жизнь потрепала. Не так, как меня, но потрепала.

— Ладно, предположим. И как эта штука временем управляет?

— Не временем, им управлять невозможно. Передвижением во времени. Вот смотри: на большом циферблате стрелки направление течения и ветра показывают, на малых — положение угла атаки в двух плоскостях. В будущее переместиться — не проблема. Просто опережаешь течение времени. С прошлым сложнее. Идти против течения не получится — в лучшем случае застрянешь на месте. Но способ попасть за точку настоящего есть. Ты никогда парусным спортом не занимался? Что такое лавировка, знаешь?

— Нет, не довелось. Ты, что ли, занимался?

— Было дело.

Уточнять, когда это он успел поматросить, Радик не стал. Вытащил из пачки свежую салфетку, разложил на столе, начал ковырять ногтем.

— Смотри, это — направление времени. Идти против течения нельзя. Но так, под углом, можно. Курс называется бейдевинд. А в следующий раз идёшь вот так. Понятно?

Я поразглядывал выдавленный на салфетке зигзаг с перечёркивающими его диагональками. Чего ж тут непонятного? За это мы тоже выпили. За хронобраслет, в смысле. Потом — за бейдевинд.

Который был тост, я уже со счета сбился. Телом завладевала приятная тёплая лёгкость. Прекрасно знаю это ощущение — норма моя. Больше пить не стоит, плохо будет, особенно утром. Хоть наш «сабонис» и опорожнился едва на половину, но я свою долю честно употребил. Радик, чертяка, филонил. Вон, первый стакан еле высосал. Ну, коль ты трезвый, тогда развлекай гостя дальше!

Я прищурился и подначил:

— А теперь продемонстрируй, как твой браслетик работает. Хочу снова быть, этим, как его… сторонним наблюдателем!

Завадский перестал улыбаться, посмотрел на меня внимательно. Затем вдруг налил себе добрых полстакана и залпом выпил, аж кадык на горле ходуном заходил. Такого я от него не ожидал! Смотрел, рот разинув. А он поставил опорожненную тару, выдохнул. И вместо того, чтобы закусывать, объявил:

— Нельзя. На пьяную голову со временем баловаться опасно. — Подумал и добавил: — Да и на трезвую тоже. Всё, что я тебе рассказывал — не больше, чем теория, практикой не подтверждённая.

Такого поворота я не ожидал:

— Так ты… это ты насочинял всё?!

— Да. Расскажи лучше о себе. У тебя что случилось? Что-то совсем нехорошее? С семьёй? С дочкой?

Меня будто холодной водой из брандспойта окатили. Хуже — будто обухом в темя хрякнули! Мгновенно Радиковы сказки о путешествиях во времени отступили, и сегодняшняя реальность навалилась. Память девяти лет, разделивших нас.

Солёный комок подкатил к горлу. Но я сдержался. Эти слёзы я уже выплакал. Сотню раз выплакал.

Радик заметил, как я переменился в лице, вновь разлил водку, пододвинул мне стакан.