— Как тебе новая плита? — спрашивает он у нее, пока она катит его в зал.

— Отличная, спасибо дорогой. Ты меня балуешь. — отвечает она, толкая его кресло-каталку: — просто замечательная. Сковорода на ней нагревается в доли секунды, я смогу готовить тебе еду еще быстрее и качественнее. Тебе нужно хорошо питаться, ты не забыл? Ты же гений и я не дам тебе умереть от голода.

— Ну да. — он отодвигает в сторону воспоминание о том, как колотил кулаками запертую дверь своей комнаты: — а как новый набор ножей? Это корейский производитель, но по японской технологии, то что раньше называли булатом или дамасской сталью.

— Очень хорошие ножи. Помидоры резать одно удовольствие, к кожице дотрагиваешься и лезвие уже режет. Легко-легко. — говорит она, останавливая кресло-качалку напротив накрытого стола: — давай я тебе руки влажными салфетками протру.

— Хорошо, дорогая. — Чжи Мин позволяет этой сумасшедшей Суа протереть ему руки. Берет в руки палочки из бамбуковой щепы и пододвигает к себе блюдо. Оглядывается по сторонам.

— Слушай. — говорит он так, словно бы только что об этом подумал: — а покажи мне новые ножи? Погляжу как мой подарок выглядит.

— О. Выглядит он просто супер. Вот, смотри в какой коробке пришел. Настоящее красное дерево… — Суа демонстрирует ему красивую деревянную коробку, покрытую лаком: — у тебя безупречный вкус, дорогой. Я так счастлива!

— Хм. А сами ножи? — хмурится он.

— Ой… а я их уже на полку убрала… сейчас! — Суа вспархивает с места и несется к полкам. Чжи Мин провожает ее взглядом. Заслужить ее доверие, заполучить в руки нож, а потом, когда она отвлечется…

Воображение живо рисовало как он ударит Суа в шею, как хлынет алая кровь и она — упадет на пол и останется там лежать безвольной, поломанной куклой. А он наконец сможет выбраться из этого дома.

— Вот! — она раскладывает перед ним набор из шести ножей. Длинный, филейный, короткий тесак, с волнообразным лезвием, еще один для мяса… но его внимание привлекает тот, что с относительно коротким лезвием, острый и хищно выглядящий…

— … такие удобные! Спасибо тебе! Теперь я могу нарезать продукты в два раза быстрее! И это легко! — щебечет рядом Суа: — посмотри на большой дао! Традиционная форма, рукоять из темного драгоценного дерева, а какой острый! Вот что значит качество…

— Угу. — бормочет он, взяв в руку тот самый нож. Он удобно лежит в руке. Все что ему нужно сейчас — это отвлечь ее внимание… и ударить в шею.

— Что это?! — он поднимает голову: — сделай телевизор погромче! Немедленно!

— А? Конечно дорогой! — она поспешно поднимает пульт управления и нажимает кнопку. Комнату заполняет голос диктора.

— … лучшие условия в нашей клинике. К сожалению пациенты в коме требуют непрестанного ухода и постоянного присмотра и в нашей клинике к вашим услугам лучшие специалисты двадцать четыре на семь! — говорит диктор, а Чжи Мин с открытым ртом видит как визуальным рядом проходит изображение стерильных комнат, улыбающихся медсестер и серьезных родственников. И в любое другое время ему было бы плевать на рекламу какого-то медицинского центра, но сейчас… камера крупным планом показывает сценку, где у кровати пациента сидит его младшенький, непутевый Бон Хва! А когда камера показывает лежащего пациенте, Чжи Мин узнает свою матушку!

— Кома?! — шепчет он, не забывая прятать нож в своем рукаве: — но как?!

Глава 17

Намгун Бон Хва, напавший на след

— Все-таки я против… — бормочет Бон Хва себе под нос, больше в знак протеста, нежели на самом деле протестуя.

— Ворчун. — клеймит его Оби, которая крутится тут же рядом, еще бы — большая съемка, профессиональная камера, крупное рекламное агенство, все это дело в копеечку встанет конечно же… и хорошо, что не ему. У Братства есть свои деньги и раз уж косяк за братками из кангпхэ, раз уж все решилось с этим «слиянием активов» под твердой рукой дядюшки Вана, то и платит за банкет Братство, а не сам Бон Хва, у которого денег на такие вот мероприятия не хватит. Есть у него немного денег, остатки роскоши былой после той злополучной ставки, но не так много чтобы съемку рекламного ролика для национального телевиденья окупить. И съемки — это полбеды, главное тут — ротация. В прайм-тайм три раза и два раза днем в обычное время. Один раз ночью, наудачу. Итого шесть раз в сутки, а стоит так, что сразу автомобиль себе купить можно, а то и скромную квартирку. А где деньги, съемки и кипиш — там и Оби нарисовалась так, что не сотрешь. Крутится, во все свой нос сует и вообще делает вид, что всегда так и было, вон парни из рекламного уже ее за свою принимают, кто-то уже начал с ней заигрывать, номер телефона дал. Правда к этому бойкому тут же подошел их главный и шепотом на ухо быстро объяснил что-то, одними глазами указывая на самого Бон Хва и его «помощника», дядю Вана. Бон Хва давно приметил что на неподготовленного человека внешность дяди Вана с его лицом, больше похожим на мятый бульдозер и шрамом от лба через глаз до противоположной щеки… эта внешность оказывала на такого человека сильное впечатление. Как молотком по голове. Связываться с дядей Ваном дураков не было, тут нужно или самоубийцей быть или сумасшедшим. Паренек из рекламщиков не относился ни к одной из этих категорий и заметно сбледнул с лица, тут же порвал бумажку с номером телефона Оби и в дальнейшем даже глаз на нее не поднимал.

Бон Хва и не заметил бы этой маленькой интерлюдии, если бы ему Старший не указал. Вон, сказал, смотри как имидж работает. Сперва ты на зачетку, потом зачетка на тебя и вообще, хороший понт дороже денег, а ты рот разинул и гав ловишь, малыш. Будешь себя вот так вести, ешьте меня мухи с комарами — точно сожрут. Не сейчас, сейчас ты Вану нужен, мадам Вонг нужен, Ву-Младшему нужен, той же Оби, вредной зампредседательши из школы и даже Юне с Чон Джа — нужен. Пока ты нужен — все окей, будут тебя на плаву держать, как вымпел, но только-только нужда в тебе отпадет и все, бывай. Как там говорил один мудрый кот — «не советую гражданин, мнээ, не советую, съедят…». Вот и его — схарчат в два приема, даже ойкнуть не успеешь, читай атмосферу, малыш. И Оби эту приструни, а то что-то слишком расслабилась, начала хвостом по сторонам мести, от ее энтузиазма вреда больше, чем пользы. Она инстинктивно понравиться всем хочет, даже не осознавая, у нее в крови это. А ведь у нее статус ощутимо поменялся, она теперь тут не как «кофейная девушка», которой действительно лучше всем нравиться, а как его подруга. Что значит «ну и что?», малыш?! Твой статус тоже поменялся, ты у нас теперь не голодранец и нищеброд из школы Ли Сун Синя, который в однокомнатной квартирке живет и с риса на кимчи перебивается, ты теперь — сын Сирасони. Не так даже. Сирасони-младший, вот. Обратил внимание что так к тебе и начали обращаться? Нет? Невнимательный ты малыш, невнимательный и рассеянный. Ты теперь у нас не просто сыночек или наследник там, ты — действующий глава преступного синдиката. Вот тебе и «а», малыш. И вести себя нужно соответственно. И не только тебе, но и этой… чересчур энергичной дурочке. Она умная, но как леопард, честное слово, пятнами. Тут умная, а тут вовсе дурочка. И рыбу заворачивает прямо тут же, на коленке. Неет, ты не понимаешь, и она тоже… вот смотри, какой из тебя криминальный босс если ты позволяешь всяким с твоей девушкой заигрывать? И плевать что она всего лишь «девушка», а не жена там или сестра. Плевать. Что твое — то твое, ты же теперь по таким правилам живешь, тут делиться не принято. Тут только дашь слабину — сожрут. А она глазки мальчикам из рекламного строит… если дело далеко зайдет, то потом придется дяде Вану этого рекламщика на карьер возить, бетонные башмаки мерять, лишнюю моральную травму человеку наносить.

Тут уж Бон Хва и сам проснулся, подозвал эту Оби и сказал ей чтобы она хвост свой прижала и села тихо. И что интересно — не послушала она его! Он от неожиданности аж глазами заморгал. Оби всегда была из разряда «где поставили там и стоит, куда положили — там и лежит», в отказ никогда не шла и число конфликтов не множила. А тут каак зыркнет глазом и в отказ, мол буду делать как хочу, а если ты будешь мне тут…

И тут вылез Старший и накрутил ей хвост и конечно же когда Старший вылез, то Оби сразу же потекла и стала мягкой как пластилин в микроволновке, мол конечно-конечно, как скажете Старший, Мистер Хайд и Серый Волк, все что скажете и когда скажете. А то и прямо тут могу все сделать и плевать что все смотрят, ваше слово — закон для бедной девушки. Тьфу, смотреть противно…