— Хитрая коза. — выносит вердикт Старший: — ты специально меня выманила? Почему Бон Хва не слушаешься? Будешь себя так вести, я на тебя Су Хи натравлю, будешь у нее второй рабыней по попе плеткой получать.

Оби уверяла что специально ничего не делала, просто так совпало и вообще, чтобы она да бунт поднимала, да никогда такого не было, а что насчет плетки по попе, так неужели Старшему именно такое нравится? И если нравится, так она вся в его распоряжении и даже номера в гостиницах знает… тематические. Сразу после съемок можно и поехать… и зампредседателя с собой взять и Су Хи конечно же, чтобы научила Школьный Совет родину любить. Старший только головой покачал и хмыкнул. Бон Хва знал этот его хмык, Старший мог по-всякому хмыкать, был у него и недовольный хмык, который говорил, что «времени на тебя нету, но ты напомни тебя покалечить после», был равнодушный хмык из разряда «да плевать». Но на эту Оби Старший хмыкнул вполне себе поощрительным хмыком, хмыком который он применяет, когда хочет сказать «нет, ну что за дерьмо тут творится… мне нравится, продолжайте в том же духе».

На всякий случай он тут же сказал Старшему что не желает потом где-то в гостинице просыпаться к чему-то привязанный, тем более если они и Су Хи во все это втянут. Неудобно же перед ней…

Получил сухую отповедь от Старшего что неудобно на потолке спать — одеяло все время норовит вниз упасть. Перевел разговор в плоскость «какого черта мы тут делаем и как это может нам помочь в поисках моего старшего брата». Перевел успешно, так как Старший — задумался. Повернулся к этой заразе Оби. Спросил у нее. Она только плечами пожала. Дескать, а что ты хотел? Если твой братец живой, а скорее всего он живой… то достучаться до него только через СМИ можно. Фигачить объявление, мол такой-то такой-то, позвони туда-то — бессмысленно. Он прячется от ребят Ву и светиться не будет, а любое такое объявление сочтет ловушкой. Тем более что никто не даст по национальному телевиденью такие объявления транслировать. А на каналах поменьше или там в местных газетах охвата нет, кто его знает где он вообще. Так что реклама вариант беспроигрышный, да и вопросов не вызывает. Снять в рекламе крупным планом Бон Хва и матушку в кровати медкомплекса, и он обязательно свяжется… если сможет. В итоге — самый простой и эффективный план сообщить его брату что нужно на связь выйти. Деньги прислал — значит живой и доступ к связи есть, просто прячется. Можно, конечно, в сети писать, но это ж никакой гарантии, а рекламу он должен увидеть. Когда человек — вот так «на матрасы» залегает то у него свободного времени куча образуется, делать нечего, по большей части такие телик и смотрят целыми днями.

Бон Хва проворчал что он бы в таком случае целыми днями в «Двоечке» пропадал бы, но Оби только головой покачала. Пойми, сказала она, он же скрывается. А аккаунт в играх как правило к айди привязан, обнаружить выходил в сеть или нет — две секунды. Тем более прямо через игру связаться. Тут и он вспомнил как в прошлом году одного мошенника прямо в «Двоечке» задерживали, блокируя выход, в то время как трассировкой вычислили его физическое местоположение и дверь вынесли… да, действительно.

Вот-вот, сказала Оби, со своего аккаунта не войдешь, а новый создавать — новое айди нужно. Обычно человек «на матрасах» смотрит новости, порно и играет в незатейливые игры куда не нужно аккаунт создавать. Старики много читают и если бы его старший братец был бы стариканом, то лучше было бы объявление в газете дать. Но в его возрасте скорее всего он в телик пялится. Так что идея создать рекламу для медицинского центра по уходу — самое то. Плюсом сюда еще и тот факт идет, что реклама эта в счет оплаты услуг медицинского центра за их мамой пойдет, не вся, конечно, но шестьдесят процентов тоже немало, особенно учитывая общую стоимость. Конечно, сперва руководство медицинского центра пыталось отказаться от такой высокой чести, указывая что у них все хорошо и так и что в рекламе не нуждаются, дескать рынок услуги очень узкий и там все и так всех знают… но после вдумчивой беседы с дядюшкой Ваном все встало на свои места. Вот уж кто умеет переговоры вести…

— Все, перерыв закончен! — громко кричит один из рекламщиков: — актеры, участвующие в съемках, попрошу занять свои места на съемочной площадке! Господин Намгун, пожалуйста, пройдите…

— Кстати. — говорит Оби, как раз перед тем как он собрался уйти «занять свое место на площадке»: — я тут поузнавала немного… эти, которые из конторы «Yoon Yang», ну Юны нашей родственнички…

— Ну?

— Старший брат Янг Хи Син — игроман заядлый. Может за сутки несколько миллионов проиграть только в путь. А средний Су Син — травкой балуется, но ничего серьезного, так… однако это все ерунда. Старый глава семьи Янг, некто. Ин Сон, дядя нашей Юны, который собственно говоря фирму под себя и забрал…

— Ин Сон. — кивает Бон Хва. Он уже слышал это имя. «Yoon Yang», Юн и Янг, две семьи. Главой семьи Юн был отец Юны. Глава семьи Янг — Янг Ин Сон, ее дядя. Фирма основана двумя братьями и насколько Бон Хва в курсе за ситуацию, старший брат, отец Юны — и был тем самым становым хребтом и основным стержнем, на котором и выросло предприятие. Однако в силу тех или иных обстоятельств наследников мужского пола у него не было, а была только одна дочка, Юна. Да и умер он как-то быстро, не успев свою волю запечатлеть в завещании, так что доля его в предприятии была поровну между его женой, мамой Юны и самой Юной поделена. Согласно Уставу продавать долю на сторону без соглашения и предварительного предложения о преимущественном выкупе было нельзя, а право вето на продажу доли находилось в руках у генерального директора. Кстати, он же утверждал и размер дивидендов, которые после смерти папы Юны стали совсем крохотными, видимо дела у фирмы пошли не очень. Хотя мраморная отдела всех этажей, новенькая оргтехника и дорогущие автомобили руководства предприятия говорили об обратном. Впрочем, сама Юна считала, что все в порядке, по крайней мере до тех пор, пока не поняла что никто не даст ей свою карьеру на семейном предприятии сделать.

Нет, изначально вроде все, по справедливости, было, у семьи Юн — половина и у семьи Янг — половина, пятьдесят процентов на семью. Двадцать пять у мамы и двадцать пять у Юны. Но потом дядя Янг Ин Сон убедил маму Юны оформить на него доверенность по управлению ее долями в фирме и теперь даже если бы Юна очень сильно хотела что-то изменить — она бы не смогла. Младший брат, Ён Сон, как оказалось был совестливым малым, скотина такая, и после признания своей неприглядной роли в том что произошло с Юной в институте — он даже выписал ей доверенность на управление своими голосами… но там было мало, что-то около двенадцати. А принцип «половина тут, половина там» на самом деле давал почти неограниченную власть нынешнему директору. Почему? Да потому что в случае несогласия с его политикой директора можно было переизбрать, верно? Неверно. Как ты его переизберешь, если за пятьдесят голосов и против пятьдесят? Никак. Директор остается на своем посту. У Старшего был план, который был основан на том факте, что они знали про доверенность матери Юны, которая оформлена на господина Ин Сона, а вот семья Янг — не знала что их младшенький оформил свою доверенность на управление долей на Юну. Если коротко, то убедить госпожу Юн аннулировать доверенность и с этой бумажкой гордо заявится на Совет акционеров, дескать вот у нас в руках пятьдесят процентов, но… вот еще и доверенность от Ён Сона, а давай-ка мы сейчас директора поменяем, а там хоть трава не расти. Поставить директором Юну или там Чон Джа вообще и все — замучаетесь потом голосовать, даже если Ён Сон отзовет свою доверенность, то голосов-то опять пятьдесят на пятьдесят будет.

Однако по здравом размышлении Старший от этого плана отказался. Во-первых, потому что этот план основывался на «они не знают, что мы знаем», а это довольно шаткий каркас, как говаривал старина Мюллер, «что знают двое — знает свинья». А во-вторых, доверенность на Юну от Ён Сона вполне может быть и ловушкой, ведь это не продажа доли, а доверенность. Которую также можно отозвать в любой момент, более того, они и знать не будут что она отозвана, пока не начнут ею махать на Совете. А во-вторых, у Старшего появился другой план. На фирме «Yoon Yang» свет клином не сошелся, так он решил. Сама Юна уже кабинет открыла и даже имя начала делать, а мстить только ради мести — дело затратное. Вот отомстить и получить при этом деньги — совсем другое дело. Деньги Юне не помешают. Старший задумал продать долю Юны в «Yoon Yang». Продать подороже. Правила, прописанные в Уставе дают преимущественное право выкупа акционерам предприятия и в теории если они будут продавать долю за пять вон какой-нибудь «KGGroup», то сперва обязаны дать возможность выкупить долю по этой же цене семье Янг. Грустно? Да, но… цена. Цена-то может быть любой. Соответственно все, что нужно Юне для того, чтобы продать свою и мамину доли не за три воны, а за нормальную цену — это предложение о выкупе от «больших людей». Таких, глядя на которых сразу становилось бы ясно что они тут за рейдерским захватом предприятия, что они в отличие от Юны — шуточки шутить не будут.

И совершенно случайно Старший знал таких людей. Более того, как оказалось, Ву-Старший тоже знал таких людей… в прошедшем времени. И если дядя Ван считал что нужно держаться подальше от корпораций, особенно когда им вот так по носу щелкнули, то Старший наоборот — считал что между ними возможно плодотворное сотрудничество… обманываться которым конечно не стоит. Предложение о выкупе доли в «Yoon Yang» от небезызвестной «Xi-Tien Group Ltd» — это не на заборе рисовать. Обманывать акционеров из Xi-Tien и держать своего директора на пятидесяти процентов — никто не будет. Так что Ин Сон будет вынужден выкупить долю предприятия по высокой цене, самой высокой, какую только сможет себе позволить… а насчет этого у Старшего уже есть планы. Которые кстати сперва Оби озвучила… ведь то, что организованная преступность в целом и Братство в частности промышляет в том числе и ростовщичеством — ни для кого не секрет. И если все получится как надо, то Юна станет свободной от этой доли которая сейчас как чемодан без ручки. Свободным и богатым человеком, да.