Коммодор авиации Темплтон был одним из шести старших офицеров, которые приехали лично взглянуть на отдел Третьей Фазы. Он пододвинул стул и сел рядом с ней — не заигрывая и не ведя себя по-скользкому, как Старр и ещё пара других, а серьёзно, сосредоточенно, умно, задавая множество вопросов. Она остро чувствовала его физическое присутствие — в нём ощущалась сдержанная сила. Когда кто-то сказал ей, что он был героем Битвы за Британию, она не удивилась. Говорили, он был самым молодым коммодором в ВВС.

В июне 1943 года, в понедельник Уитской недели, сам Черчилль приехал взглянуть на то, что теперь уже с уверенностью считалось ракетой. Его привезли из Чекерса вместе с миссис Черчилль. Их дочь Сара, эффектная рыжеволосая актриса, работала во Второй Фазе. Кэй поразило, насколько он был маленьким и розовым, с кожей, как у сахарной мышки из её детства, и как, наклоняясь к окуляру её прибора, он пах не сигарами, а одеколоном. Майк был одним из офицеров в свите премьер-министра. Когда Черчилли уехали обратно в Чекерс под вечер, он остался и немного застенчиво спросил, не хочет ли она выпить с ним в пабе:

— Всё-таки праздник.

После этого было много пабов! The Hare and Hounds. The Dog and Badger. The Old Bell в Хёрли. The White Hart в Нетлбеде. Отель Compleat Angler на Темзе в Марлоу, где они провели весь уикенд в постели, заказывая еду в номер, чтобы их не узнали коллеги из Медменхэма. Прямо за окном плавали лебеди с восемью только что вылупившимися серыми птенцами.

— Они живут парой всю жизнь, — сказала она, когда он лежал с головой у неё на коленях, — и поют перед смертью.

— Ты такая романтичная.

— Кто-то же из нас должен быть.

Он был старше её на десять лет, служил в ВВС задолго до войны, профессиональный лётчик. Уйдёт ли он от жены? Он всегда говорил, что уйдёт. Говорил, что женились они спонтанно летом 1940-го, когда казалось, что каждый день может стать последним. Сейчас она работала в разведке в Блетчли, занимаясь чем-то настолько секретным, что даже ему не рассказывала.

— Мы почти не знали друг друга…

— Мы отдалились…

— Чёртова война…

Эти воспоминания проносились в её голове с ленивой и странной ясностью, и она даже не заметила, где они находятся, пока не прошло больше часа, и они не въехали в центр Лондона, двигаясь по Саутгемптон-Роу к углу с Чансери-лейн. Она села, вздрогнув от узнавания. Улица всё ещё была оцеплена.

Старр повернулся к ней:

— Должно быть, это и есть место, куда попала ракета в Холборне. Чёрт, она чуть не снесла министерство…

Она и представить не могла, как близко к офису была квартира Майка. Через полкилометра серое каменное здание Адстрал-Хаус занимало весь восточный угол Олдвича. Повреждённое летом фау-бомбой, оно выглядело закопчённым и осаждённым — как правительственное здание после штурма мятежной толпы. Вход охраняли солдаты за баррикадой из мешков с песком, окна были заклеены клейкой лентой, а на крыше возвышался лес радиоантенн.

— Да, сэр.

Внутри, в воскресный полдень, в министерстве стояла тишина. Старр подошёл к дежурному у стойки, чтобы переговорить с ним. Кэй огляделась в мрачном мраморном вестибюле. В центре стоял стенд с агитационными плакатами: «Ланкастеры», подсвеченные прожекторами, бомбят город. Атака начинается на заводе. Массированные налёты на Германию продолжаются. Британские военные предприятия делят славу этих грандиозных операций с Королевскими ВВС.

Она услышала шум и обернулась через плечо. Вошла девушка из вспомогательной службы ВВС и придерживала тяжёлую дверь для мужчины на костылях — правая нога в гипсе, повязка на голове. Понадобился миг, чтобы она узнала его. Взгляд её резко вернулся к плакатам — от потрясения.

Никогда ещё столь многие не были столь многим обязаны столь немногим.

— Добрый день, сэр, — голос Старра.

— Привет, Лес, — ответ Майка отозвался гулко в пустом каменном склепе приёмной.

— Вы выглядите так, словно побывали в самой гуще сражений, сэр.

— Чуть не зацепило. Ничего серьёзного.

— Ничего серьёзного? — вмешался женский голос: отрывистый, уверенный, раздражённый. — Это чудо, что он вообще остался в живых, сэр. Наша квартира полностью разрушена.

Кэй слышала собственный пульс, шум крови в ушах.

— Господи, сэр, когда это случилось?

— Вчера утром.

— Неужели тот самый Фау-2 в Хоборне?

— Именно эта гадина.

— Вы на совещание?

— Конечно я на совещание. Это моя операция. Я его веду.

— С вашего позволения, сэр… вам бы в госпиталь.

Женский голос снова:

— Вот и я ему так сказала, командир. Но он самовольно выписался.

— Ну, он ведь начальник, как-никак. Я привёл одного из наших дешифровщиков, сэр, если вы не возражаете. Офицер! Подойдите, поприветствуйте авиационного коммодора.