Шрифт:
Дорогой Дедушка Мороз, уже сейчас я готова загадать своё новогоднее желание: пусть сестра Оля появится, а неверный муж-козёл — испарится! Обещаю, что буду вести себя в следующем году очень послушно, хорошо кушать и спать! Только исполни, Дедушка Мороз, моё истинное желание и сотвори своё новогоднее чудо для меня…
— Да правда — не хотел! — вспылил Стёпа. — Я же говорил, что не собирался бросать семью и тебя! Это ты взъелась и всё твердила: уходи, уходи…
— Ах, как это благородно! — сложила я руки в притворной мольбе. — Он улетал, но обещал вернуться! Он просто погулял, насладил свою морковку, а за чистыми носочками он придёт к жене домой!
— Носочки, между прочим, я стираю себе сам.
— Но складываешь ты их в наш шкаф общий.
— Да. И мне это нравилось.
— Так привыкнешь складывать их в комод У нее дома.
— Люб…. — вздохнул Степан, очевидно устав ругаться. — Ну оступился я. Дурак — признаю. Козлина. Но я готов искупить свою вину. Давай попробуем всё забыть и начать заново. Я её заблокирую и в клуб тот больше ни ногой.
— И ни морковкой?
— Блин, Люба, ну не до твоих искромётных шуток сейчас! Я серьезно же. Прими меня обратно. Я прошу.
— А я тебе уже ответила в самом начале: пошёл вон отсюда. Никаких вторых шансов у тебя не будет. Никогда!
Степан смотрел на меня недобрым взглядом секунд десять, а потом сказал:
— Ладно. Ладно. Будь по твоему. Но знай — это не я ушёл. Это ты меня выгнала. Поняла?
— Посмотрите только на этого нахала! — снова истерично рассмеялась я. — То есть это я еще и виновата во всём?
— Ты, Люба. Ты, — заявил наглец и вышел из комнаты.
Вскоре послышался хлопок входной двери.
Я опустилась на матрас, закрыла лицо руками и заплакала.
Губы горели от лживых поцелуев, сердце саднило от ран, щёки щипало от соли слёз….
25.
Но когда я услышала тихий плач младшей дочери через стены, я тут же собрала волю в кулак, заставила себя успокоиться, вытерла слёзы и пошла к ней — сейчас я должна стать ей оплотом в такой нелегкий период, я не имею права размазывать сопли, я должна собраться.
— Варюша…. Ну ты чего? — зашла в комнату девочек. — Чего сырость развела?
Я говорила с ней и старалась держаться уверенной в себе и бодрой, а самой хотелось сесть и плакать.
От всего, что произошло, от Степана, который словно играет и пытается бегать туда-сюда, тем самым разрушая нашу семью.
— Папа ушёл.… — плакала дочь на коленях у старшей, которая пыталась её успокоить, но, увы, безрезультатно. — Он нас бросил….
Конечно, это большой стресс для ребенка — поступок Степана. И за боль наших детей я его точно никогда не прощу! И он еще назад просился. Да я за слёзы Варьки и драку с Димкой выцарапать глаза неверному мужу готова была! И представить себе в страшном сне не могла, что спустя двадцать девять лет брака столкнусь с подобным: буду утешать детей, потому что папа ушёл и бросил их, променяв на чужую тётю, хотя при этом у самой сердце будто в куски рвётся и кровоточит.
А я-то как сама? Все же я привыкла, что многие вопросы быта решал муж. Теперь я всё буду решать сама, но даже не знаю, где у нас квитки за квартиру и когда вносить платежи… Боже, сколькому придётся словно заново научиться! Но деваться некуда — научусь, главное, сейчас из депрессии вытащить и себя, и детей…
Всё обязательно образуется. Позже, не сейчас…. Сейчас мне придётся быть сильной за всех. А потом, когда придёт Оля, я смогу расслабиться, выплакаться и поделиться с ней своей болью… И мне станет легче, точно знаю — станет. А сейчас надо помочь детям….
— Ну, милая, — присела я рядом с девочками и стала гладить младшую по волосам. — Не горюй так сильно. Он же никуда не делся. Он останется в городе, будет вас навещать, вы сможете видеться с ним. Я не буду против. Честно. Наше расставание с папой не повлияет на ваши отношения и общение.…
— Не повлияет? — фыркнула Нина. — Да кто с ним-то захочет общаться после всего? Я и Димка — точно нет.
Я тяжко вздохнула. Указывать детям, общаться им с отцом теперь или нет, я не вправе, и старшие в самом деле на Стёпу ополчились буквально. Что ж.… Это тяжело видеть, но это их выбор, и Степану никто не виноват больше, кроме него самого, что он потерял не только дом, жену, но и детей из-за нелепой связи с девушкой сексуальнее и моложе надоевшей супруги, попрал само понятие семьи, гонясь за удовольствиями…
Мало ли что и кому за всю жизнь хочется. Все живые люди, загораются и страстями и гаснут. Однако не все идут на поводу похоти, как Степан. А те, кто идёт, потом расплачиваются за собственные ошибки.
— Это вы решите сами, — сказала я. — Я не стану ни заставлять, если кто-то не хочет этого делать, ни запрещать общаться. Вы же не виноваты, что…. Мы вот так решили.
— Вы решили? Или он решил? — снова хмыкнула Нина, в голове которой согласно её возрасту сейчас процветал юношеский максимализм и золотой середины у неё не было ни в каком вопросе.