Наставник промолчал, но согласно склонил голову.

— На этом всё, — я поднялся. — Пойду обедать, а то соскучился по Оксаниной стряпне.

Все рассмеялись и стали расходиться.

— Виктор Олегович, а давайте, присоединяйтесь ко мне, — обратился я к управляющему. — За обедом и поговорим, обсудим проблемы.

2

Вечером заявился дядька Сергей. Он приехал на своём роскошном «Хорсе» в сопровождении охраны на внедорожнике. Его смех и громогласные восклицания я умудрился услышать даже за закрытыми дверями кабинета. Наверное, опять с Петровичем шутками перекидывается или Оксану переманивает к себе. Хитрый какой. Я свою кухарку никому не отдам. Да и Куан не переживёт расставания.

Усмехнувшись, я направился к двери, чтобы встретить дядюшку на пороге, но он уже сам ворвался внутрь, особо не церемонясь с предупредительным стуком. Видит во мне ещё мальчишку, которого надо опекать, а не спрашивать разрешения на что-либо.

— Здорово, племяш! — загудел князь Сергей, прижав к себе с такой силой, что в глазах потемнело. От него резко пахло одеколоном, будто половину флакона на костюм вылил. — Ты куда пропал, акаары табах[1]?

— А вот ругаться не надо, — я усмехнулся, ловко выкручиваясь из объятий Сергея Яковлевича. — Проходи в кабинет, будь как дома, но не забывай, что в гостях.

— Намёк понял, — хохотнул дядька, скидывая пальто прямо на диван. Пригладив волосы ладонью, он тяжело опустился в стоящее напротив рабочего стола кресло и огляделся по сторонам. Приглядывался, насколько обстановка кабинета соответствует характеру хозяина. Был у него такой психологический бзик. Якобы, интерьер позволяет правильно понимать собеседника и выстраивать стратегию переговоров. Но я пока не оброс теми вещами, что чётко показывают мой внутренний мир. Здесь ещё было немало казёнщины.

— Рассказывай, что произошло, — закинув ногу на ногу, потребовал Сергей Яковлевич. — Как ты до такой жизни докатился? И почему со мной не посоветовался?

Я пожал плечами и коротко рассказал предысторию своих отношений с «Технобронёй», потом так же быстро обрисовал картину нападения на «Северную виллу». Дядька слушал внимательно, покачивая ногой, одновременно с этим постукивая пальцами по подлокотникам кресла. Оживился он, когда услышал про хитрость воеводы Иртеньева, а вот разговор с цесаревичем заставил повторить дважды.

— Интересно-интересно, — хмыкнул князь. — Значит, Мстиславские втайне одобрили твою выходку, поэтому и не стали выжимать из тебя масло. Воевода грамотно поступил, быстренько пригасил разгорающийся конфликт. Кстати, знаешь, как тебя обозвали писаки? Доморощенный ганфайтер!

Он захохотал, как будто это была шутка века. Весёлый у меня дядька. И хорошо, что не Глава Рода. А то бы так и веселились, пока не прослезились.

— Короче, племяш, — оборвал смех Сергей Яковлевич. — Ты кинул слишком много дрожжей в яму с дерьмом. Забурлило так, что во все стороны понеслось. Ко мне поступила информация о предстоящей встрече Шульгина с князем Оболенским…

— «Экзо-Сталь», — догадался я. — Князь Артемий Степанович является фактическим Главой предприятия.

— Да. Завтра тверской князь приезжает в Москву как бы по своим делам, но на самом деле — на переговоры с Шульгиным. Моё мнение таково: испугались появления нового конкурента. Твоя выходка с пулемётами — это как намёк, чтобы не лезли в чужие дела?

— Вообще не так, — я откинулся на спинку кресла. — Мотив был другой.

— Другой, да не другой, — не согласился со мной дядька. — Я же говорю, ты всполошил рынок бронекостюмов. Если к этим гигантам подтянутся «Имперские Доспехи», нас попытаются сбить на самом взлёте. Самое хреновое, племяш, в том, что кто-то пронюхал о договоре с американкой. И тиснул охрененно большую статью в «Нью-Йорк Сан» про то, как неуступчивая Арабелла Стингрей вдруг продалась русским с потрохами и теперь пытается вывезти из страны оборудование и людей. Статью тут же перепечатали «Чикаго Трибьюн», «Джеральд», хренов таблоид «Нью-Йорк Трибьюн» и куча более мелких газетёнок и журналов. Не знаю, какова там сейчас ситуация, но папаша твой рвёт и мечет. Меллоны насели на него и требуют объяснений, каким образом Арабелла оказалась в России. Полагают, что мы вывезли её насильно…

— Ну, так и было, в ящик затолкали и тайком переправили через пролив, — я почесал переносицу. Н-да, точно забродило дерьмо. — А Дик уже улетел в Америку?

— Да, он уже в Фениксе с парой моих ребят. Даже не знаю, что ему теперь делать. Шумиха может очень навредить эвакуации оборудования. Американцы запросто создадут проблемы, подкрепляя их законами.

— Оборудование полностью принадлежит Арабелле, — возразил я. — Они не имеют права указывать ей, как распоряжаться личным имуществом.

— Ой, племяш, ты о чём? — фыркнул Сергей Яковлевич. — Задержат груз на таможне, найдя тысячу причин, чтобы не выпускать его за границу, а в это время примут закон о запрете вывоза высокотехнологичного оборудования. Так что у нас появились проблемы.

— Пока ничего ещё не появилось, — возразил я, хотя в душе неприятно заскребли кошки. — Надо дождаться звонка Дика или твоих парней.

— Буду ждать, — кивнул князь. — Ничего иного не остаётся.

— А почему отец мне не позвонил? За двое суток, что я на «губе» просидел, в пропущенных нет его телефона.